Существуют разные роды деятельности. Один из них -- писатель. Очень много двусмысленностей возникает от того, что под этим понятием скрыты два совершенно различных явления: есть писатель как профессия (таких людей иногда именуют литераторами) и есть писатель, как некий психологический тип, как борец, созерцатель, деятель, гедонист.

Обычно водораздел проводят по меркам степени талантливости. Но мне кажется, мерка эта с изъянцем. Различие нужно искать не в способностях, а в самом характере деятельности. Литератор с этой точки зрения такая же профессия как парикмахер, сантехник или инженер. Может быть талантливый сантехник и у которого руки растут из задницы, но если они приняты на ставку, и что самое главное, чинят систему канализации -- оба они сантехники. То же и с писателями, или как говорил с иронией Богданов, читавший нам в Литинституте курс теории литературы -- писателЯми.

Есть такое ремесло – драматург. Его задача состоит в том, чтобы поставлять пьесы. Писать самому, искать чужие, которые подходили бы под репертур театра и состав труппы, переделывать и подделывать их. Главное, чтобы театр не стоял, чтобы у него был материал для постановок. Такими ремесленниками были Лопе де Вега, Шекспир, Гольдони, Мольер – да практически все зачинатели национальных театров. Историки литературы зачастую не хотят этого понимать. Очень много и часто упрекали всех перечисленных авторов, особенно Лопе де Вега, что он без конца плагиатничает, причем по большей части у себя самого, перенося целые сцены из пьесы в пьесу. То что Лопе де Вега писал не для собрания сочинений, где каждая строка будет взвешена и обмерена, а для живого театра, где успех состоит в искусном смешении нового, необычного и привычного, полюбившегося, высокомерно не принимается во внимание.

Аналогично есть писатель – поставщик материала. Журналу нужны рецензия, рассказ, роман с продолжением, и он находил людей, наделенных бойким пером и пылким воображением, которые за определенную плату к определенному сроку этот материал поставляли. Диккенс, Дюма, О'Генри, ранний Чехов, Мопассан-рассказчик – список можно продолжать до бесконечности. Дюма использовал для повышения производительности неграми, сюжеты Мопассану поставляли его друзья, а с Чеховым охотно делился Лейкин, не только своими заготовками, но и -- страшно сказать -- рассказами начинающих авторов, которые Антон Павлович, лишь слегка подработав, пускал под своим именем. Мопассан и Дюма от стыда не умерли, Чехов тоже не умер, но писать так перестал. 144 рассказа -- 1 в три дня -- в 1882, и 12 – в 1892 красноречиво не говорят, вопят, как пала его производительность, когда он стал писать только то, что написал сам. И вместе с тем, кто знаком с нашим классиком, признавая "Печенега" и "Черный монах" за однозначные шедевры, не может с сожалением не вздохнуть об исчезновении веселого Алеши Чехонте "Пересолил'а" и "Сирены".

Сюда же относятся те, кто пишет советы рыболову или как солить огурцы, текстовки к рекламам. В газетах и по интернету можно видеть объявления: "сочиняю стихи, к свадьбам, юбилеям и пр." Ничего позорного в таком ремесле нет. Просто есть такая профессия: быть писателем=сочинять текстовки.

А есть писатели, работающие, как с недоброжелательной издевкой зависти говорят журналисты, "на нетленку". Феномен этот загадочен при всей своей обыденности. Молодой Конан-Дойл писал роман за романом, которые издатель аккуратно ему заворачивал. Однажды этот издатель случайно обнаружил среди этой писанины листок с неоконченным детективным рассказом. Он сразу почуял здесь успех и присоветовал автору плюнуть на славу в среде потомков, а отдаться новому тогда еще детективному, или как его тогда называли сенсационному, жанру. Так родился Шерлок Холмс. Но был ли Конан-Дойл удовлетворен? Не очень. Несколько раз он пытался покончить со своим ставшим популярным героем, и наконец-то избавился от него. И для чего же? Для того чтобы попытаться написать хоть что-то, что останется в веках? Для всех этих бездарных спиритических фантазий или пошлых исторических романов с соплями и слюнями о величии Англии?

Такое стремление не просто поставлять материал, а создавать нечто великое, я бы назвал страстью к универсальному. Человек, женится, чтобы иметь дом, заботу, но без детей, без продления себя в веках, он не мыслит своего существования. Точно так же и писатель, какой бы успех не сопутствовал ему в профессии литератора, мечтает протиснуться в века.

Человек может быть писателем по складу своего характера и не быть им по профессии. Наоборот, есть профессиональные писатели, делающие на этом хлеб и даже обладающие некоторыми навыками, но по складу характера совершенно не расположенные писать. Проблема усугубляется тем, что один и тот же человек, причем в одном и том же качестве часто умудряется соединять обе ипостаси, как тот же Лопе де Вега: типичный ремесленник по методам работы, но подлинный поэт по тем перлам, которые он вплетал в свои пьесы. Или Теккерей, под псевдонимом Желтоплюща развлекавший читателя, а под своим собственным именем – бичевавший его лицемерие (что заметим, не повредило его популярности).