Литературная критика

Первое, что нужно отметить в поэзии студентов Литературного института как положительную тенденцию – это то, что среди представленных стихов практически нет обращений ко всевышнему со словами благодарности за леса, одетые в «багрец и золото». Этим сборник выгодно отличается от сборника так называемой «духовной поэзии» «Отзвуки небес», выпущенного молодыми и «несколько подержанными молодыми людьми» северной столицы. Трудно сказать, с чем это связано – то ли Литературный институт географически дальше расположен от Московской патриархии, чем ЛИТО с претенциозным названием «Поэзия ХХI века» от Александро-Невской Лавры, то ли тем, что в Литературном институте студентам преподают профессиональные литераторы, а поэзии ХХI века учит молодой боксёр (по хобби) и менеджер , то есть работник отдела снабжения (по основной специальности). В этом смысле сборник радует.

Тематика сборника определена одной темой – осень. Поэтому здесь трудно было ожидать каких-то всплесков патриотизма, гражданственной поэзии, обращения к национальной русской идее. И тем неожиданней и приятнее было увидеть нестандартный взгляд на тему осени в стихотворении Алексея Подшибякина:

Осень лениво протёрла глаза,
Выборы в Думу скоро.
Кто воздержался, кто против, кто за.
Правит всё та же свора.
Зашевелились в казённых домах
Шизики и поэты.
Да и меня что-то сводит с ума.
Только, поверь, не это.

Мотивы гражданственности звучат и в стихотворении Александра Пивинского «Записка сумасшедшего». И хотя они воплощаются в нём в сожаление о недостижимости рая (элизиума) на земле, но это сожаление поэта, лирический герой которого готов довольствоваться и малым счастьем, но обязательно настоящим. А для него это – настоящие стихи, пусть и немного, но обязательно настоящих:

Не нужно счастья внутривенно,
Мне лучше как-нибудь подкожно.
К чему реланиум, элениум?
Элизиум ведь невозможен.
Мне лучше как-нибудь в катренах
По пять страниц, но настоящих.
Мне лучше запах листьев прелых
В осиннике больном, дрожащем.

Этот «больной и дрожащий осинник» разве не метафорический образ современной России, которую герой стихотворения всё равно любит, даже гниющую?

Оба процитированных отрывка из стихотворений несут в себе общее – это настроение увядания, и не звучат в них не только уверенности, но даже надежды на возрождение, на то, что весна придёт снова.

Унылой порой, а отнюдь не периодом «очей очарованья» видится осень и ещё одному студенту – Щёкину. В нём автор уходит от природы, красы или непогоды, обращаясь к человеку, современному, и, к сожалению, весьма типичному представителю народа России сегодняшних дней.

Осень. Листья. Холодрыга
Пробирает до костей.
Мой знакомый забулдыга
Чаще молвит: «Брат, налей».
Жёлтым светом сыплет город.
Не резвится детвора.
Осень. Листья. Выпить повод.
Да, унылая пора.

Безнадежностью веет от этого стихотворения, несмотря на несомненно остроумное решение темы об осени. А вот выхода и нет. Неужели только в бутылке?

Не лишено остроумия и стихотворение Ивана Мишутина, которое можно назвать химическим и исполнить на каком-нибудь капустнике в разделе – химическое-хохмическое. Автор пытается не только найти новые поэтические образы в химии, действительно «….широко простирающей руки свои в дела человеческие»:

….И листья в угасавшем свете солнечном
Казались пентаграммами бензольными. ..,
но даже приводит химические формулы веществ:
И жизнь была подобна красным ягодам,
Подобна СН3 СООН ( цэ аш три цэ о о аш).

Для непосвящённых это формула уксусной кислоты, а речь идёт о горьком вкусе рябиновых ягод, который чуть выше он характеризует горьким, как бензоат. Честно говоря, соли бензойной кислоты пробовать на вкус мне не приходилось. А вот что касается уксусной кислоты, так это известно каждому, – это кислый вкус. Да и с бензольными кольцами у Ивана не всё в порядке: это шестигранное кольцо, а отнюдь не пентаграмма. Но как образ... Впрочем, как не вспомнить незабываемого пародиста советского времени Александра Иванова: «Да, поэты удивительный народ. Их, как видно, и наука не берёт».

Но от капустника вернёмся к стихотворным текстам. Как читателя, стихотворение должно затрагивать какие-то струны в душе, заставлять меня сопереживать лирическому герою. И в этом смысле хочется отметить осенний катрен Вадима Кравцуна:

Совпадая с ветром аккуратно,
По чужим следам ступает невпопад
Улетающий пожизненно обратно
Журавлиных крыльев листопад.

Красивый образ, трогательное стихотворение, навевающее осеннюю грусть.

А вот банальность о плачущем небе в стихотворении Веры Козырь соседствует ещё и с просторечием: «небо плачет и мрут (!!!) розы» (здесь и далее жирный шрифт мой – Т.Л.). Одна строчка даёт полное представление о поэтическом уровне дарования автора, дальше можно уже не читать. Вообще с русским языком у студентов литературного института не всё благополучно Вот Евгения Короткова просит прощения у преподавательницы такими словами: «наплевать на роман, да простит мне за это Уфлер». Почему «за это», хотя по-русски было бы просто: «да простит мне это….», то есть стремление автора наплевать на роман, либо: «да простит меня за это». Нельзя не отметить и безграмотность Сергея Черных при всем его стремлении к «выпедрёжности»:

Это мысли в оконной раме
Стаей птиц, утонувшей в небе
Без акциз.

Ну, во-первых, если уж автор хочет сообщить о том, что его мысли не облагаются акцизным налогом, то во всяком случае должно было бы быть: Без акцизА. А во-вторых, какое представление о налогах должно быть у автора, чтобы увидеть, что птицы утонули в небе(!) без акциза! Дааа, поэты – удивительный народ. Тема птиц волнует и Татьяну Мурашову, озаглавившую свое стихотворение словом: «Птиц». Именно птиц, а не стая птиц, не птица, не птицы. По-видимому, этот птиц «Воздухом крылья наполнив, рассыпались крошками чёрного хлеба по небу». Так это нужно понимать читателю? Не отстает от неё и Ольга Ежова в блистательном владении русским языком: «Падая, звёзды, как жёлтые груши, осень спешили наружу». Как говорится, без комментариев! А вот Ирина Макарова обращается с просьбами к Богу:

«Молчим понуро, брошенные свыше,
Переставляя неживые ноги
И что-то просим всё ещё у Бога».

Что можно сказать? Убого!. А что до неживых ног, то не с просьбой ли их оживить обращается студентка Литинститута? Господи, оживи ноги! А это каково? «Молчим понуро, брошенные свыше». Сброшенные с высоты? Или брошенные всевышним?

Да и Павел Маркин пишет стихи на особом диалекте:

«Ша, ветер, свистни мелочишко!

Я сердцем всю скорбь угадал. Мой дом помнит токо мальчишку»... И далее:

«И лает сукА недовольно». СУка с ударением на А! Оригинально! Весьма Орригинально.

Перечень этих несуразностей можно продолжить, к сожалению. Но ведь это творчество студентов, только студентов, которые ещё только учатся. Может быть, ещё не всё потеряно, выучатся не только рифмовать, но и овладеют русским языком и через пару лет Наталья Черненко уже найдёт другие слова вместо этих:

«Исхудалое сердце буду очень ждать.

Нам с тобой проще прожарить дни без общей страсти».

А Сергей Гоникберг, позиционирующий себя как:

«Я соловей, сидящий на шесте, и не пою» – таки спустится с шеста и запоёт. А вдруг действительно польются из его уст соловьиные трели? Каких чудес не бывает? Вдруг и кленовый лист Елизаветы Кудрявцевой, который «видно, был против воздушных сальт», возьмёт да и сделает сальто! Будем надеяться, что не всё ещё потеряно. И Светлана Котова узнает, что конура греть не может собаку, это не печка, а Альфред Хусундинов, обратится с призывом оглянуться на «жжёной осени пожар не к человекам («оглянитесь, человеки!»), а к людям. Тем более, что предпосылки для этого у него есть – стихотворение начинается прекрасным, с моей точки зрения, четверостишием:

Осень – лисица  огненно-рыжая
С мягкою поступью вкрадчивых лап.
Кажется, так  с каждым годом всё ближе я
К ласке прощальной её тепла.  

Неплохая в «Жёлтой осени» Натальи Пяткиной звукопись: кажется, рой пчёл жужжит:

Жалок жёванный листок,
Пожелчённый рыжим кем-то.
Наземь брошенный зачем-то…

Стихам студентов составители противопоставили творения классиков отечественной литературы. У Бунина «…осень тихою вдовою вступает в пёстрый терем свой».

Пробуждается Пастернак:

…..был как осень тёмен 
Рассвет и ветер, удаляясь нёс
Как  за возом бегущий дождь соломин,
Гряду бегущих по небу берёз.

Вот и Пастернак погрешил против грамоты, поскольку «зА возом» с ударением на предлоге «за» не делает чести классику, хотя у Пастернака могут быть свои представления о том, как нужно расставлять ударения. Но: « Quod licet Jovi, non licet bovi» что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

Так что просто пожелаем студентам учиться, учиться, учиться...