Рейтинг публикаций

То, что раньше не было виной, теперь являлось ему как вина.

Он обнаружил себя сидящим на скамейке в совершенно незнакомом месте, в незнакомой части света. Вокруг был, наверное, город. Стояли дома, ездил транспорт, виднелся узкий канал, а еще дальше - другой берег канала, набережная и опять дома, таинственно-угрюмые, выстроившиеся в одну сплошную линию, пяти-шестиэтажные, похожие друг на друга, но разные. Ходили, бежали и стояли люди. Люди - белые, условно европейского вида, грингос, как сказал бы Хорхе Кампос. Но он ничего не говорил, безуспешно пытаясь понять, что происходит.

У людей страсть – не лишайте нас этой страсти! Дайте душу излить. Нет у нас занятия более хмельного и радостного, чем писание. И пусть издатели на нас не надеются, хватит им писателей, которые, впрочем, волками воют от них! Мы пишем для себя, а это – выше! Для себя не сделаешь плохо. И как знать, настанет пора, когда издатели сами придут к нам с поклоном, станут слёзно просить отдать им написанное за большие деньги. А мы ещё поглядим!

за чисто символическую сумму в пять тысяч можно приобрести антикварную вещь редкой ценности

... Наутро, перед тем, как было решено разойтись по домам, приснился мне лабиринт.

...в развалинах какого-то богопротивного обиталища бесов ещё ютились три старухи. Одна из них, Азиза, была татаркой. Как мусульманка, она ходила к мечети просить милостыню. И кормила своих товарок. О них говорили, что старухи происходят от той самой вымершей русни. И с ними не общались, боясь колдовства.

...кто-то сказал ему, что мерзкое обхождение – первейший признак гениальности.

В этом альбоме ещё много пустых страниц. Мои дети поставят сюда новые фотографии. А потом – их дети, и дети их детей. И так мы всю жизнь будем вместе.

А у нас какая жизнь? Парни все кто в армии, кто на зоне.

Изредка шелестел учебник, шуршала чья-либо сумка, но лица учеников, все до единого, выражали тревожное внимание и затаенный страх.

Но тут случилось нечто непредвиденное, нечто совсем ужасное. В дверь со стороны коридора робко постучали и, когда Мария, присев на всякий случай на собственную кровать, крикнула своим громким, преувеличено-решительным голосом: «Войдите!», думая, что это вернулась Зоя, дверь медленно и скрипуче приоткрылась и в нее после секундной заминки протиснулась Света.