Рейтинг публикаций

«Конечно, Анна Ахматова не коммунистка, и потому ей чужд и незнаком тот законченный тип новой женщины – борца, строителя, деятеля, который в своих недрах, суровой борьбе, уже выковывает рабочий класс. Тех женщин, которые для себя разрешили в том или ином виде проблему любви и которые перед грозной для женщины переходного времени властью эроса сумеют всегда отстоять своё человеческое “я”, не утратив скреп с коллективом». А.Коллонтай

Очень модным имя Света было в послевоенное время. Людям не доставало света, и они называли своих детей Светами. Так, как мне кажется, и сейчас людям не хватает света. Писательница восполняет эту недостачу в своем романе...

Экзистенция его книг высока: он был философом жизни: с этакой сократической улыбкой исследуя все её наслоения, всю её пёструю мешанину.

Никого, вероятно, так не любили, как Есенина: свой в академических кругах высоколобых гуманитарных интеллектуалов и в воровской низине, Есенин соединял несоединимое, выявляя общность, когда не самую русскость разнополярных людей…

...Яков Семёнович [Маркович] обижается на Зинаиду Гиппиус за то, что она ставит Аполлона Майкова выше Фета. «По каким критериям?» – возмущается Яков Семёнович. И сам же отвечает: – «Да очень просто. Майков был академиком, а Фет – член-корреспондентом. И не важно, что от А. Майкова осталась единственная строка («Весна! выставляется первая рама»), а Фет является одним из тончайших лириков в истории мировой литературы». (...) Не знаю, что и думать о мнении Якова Семёновича. Тем более что он заранее подстраховался, сразу продемонстрировав, что его оппоненты – литературная мошкара.

“Мы отдохнём! Мы услышим Ангелов, мы увидим всё небо в алмазах, мы увидим, как всё зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка. Я верую, верую...”

Мария Джалая, литературный редактор текста, написала: «Спасибо автору за книгу. И его Ирине… Им обоим… Книга потрясающая».

Прекрасная чаша занятия, подъемлемая людьми к небесам: и далёкость их – равно: пришли и уходят – особым фокусом расцветает в реальности…

...проза Набокова, как и новая музыка, характеризуется анти-нарративностью, полиязычием, лексической насыщенностью, сложностью построения, безглагольностью, «зеркальностью» и «обратимостью» звуковых и графических явлений. Музыка нарратива Набокова – его собственный язык, тщательно изобретенный, во многом схожий с музыкальными и художественными практиками довоенного и послевоенного искусства.

...подборкой Н. Кинугавы открывается февральский номер «Москвы»: месяц метелей и пухлого зачехления пространства, сияющий сугробами, переливающимися алмазами и рубинами…

И высятся пирамидально словесные громады Манна.
И раскачивает на ветру бытия внушительно-добрые, трогательно-человечные построения Бёлля…

Стремление к познанию человеческой души привело Гоголя к самопознанию и Богопознанию: «О, как глубже перед тобой раскрывается это познание, когда начнёшь дело с собственной своей души! На этом-то пути поневоле встретишься ближе с Тем, Который один из всех доселе бывших на земле показал в Себе полное познанье души человеческой». Неизбежное следствие самопознания – самовоспитание: «узнавать душу может один только тот, кто начал уже работать над собственной душой своей».