Жизнь как есть

Начало

«Не укради?» Нет, кради!

Однажды, проходя по коридору, я увидела около двух комнат нашего офиса хорошо одетого и весьма представительного мужчину лет сорока, который оглядывался по сторонам и что-то записывал в записную книжку. «Вы что-то ищете?» – спросила я его. Он ответил отрицательно. Как выяснилось позже, уже нашёл.

Через несколько дней, в 8 часов утра у меня дома раздался звонок, и начальник охраны (вневедомственная охрана института, отряд номер такой-то, а не сторож дядя Петя, спящий на посту) сообщает мне о маленькой неприятности – обе двери в офис вскрыты. Это в закрываемом на ночь корпусе на охраняемой вневедомственной охраной территории! А как раз накануне у нас за «наличку» купили бензовоз керосина, и кругленькая сумма с пятью нулями была оставлена в офисе, так как деньги привезли уже после закрытия банка. Приезжаю, и перед моими глазами встаёт весьма впечатляющая картина «маленькой неприятности». По всей комнате разбросаны бумаги – накладные, доверенности, папки… На некоторых видны отпечатки рисунка подошвы ботинок… Ни ксерокса, ни факса, ни одного компьютера, даже ни одного телефонного аппарата нет! Нет, один компьютер лежит на полу с оборванными проводами. Время остановилось в 1 час 25 минут. Уже работает милиция. Выходим на улицу. За забором, где прямо над ним склонился толстый сук дерева, по которому легко можно преодолеть этот железобетонный забор, находим (о, радость!) телефонный аппарат. Хоть позвонить можно, да и клиенты могут дозвониться! А вот деньги эти воры так и не нашли. Я ещё с дороги позвонила бухгалтеру, которая начинала работать раньше всех, она заглянула в свой тайник, и забрала оттуда выручку. Не храните деньги в сейфах, господа бизнесмены! Только в тайниках.

Шутки шутками, а представляете себе, что такое, если похищены компьютеры с бухгалтерской отчётностью! Каково это её восстанавливать за последние после проверки годы. Да и покупка новой оргтехники обошлась в то время в сумму около ста тысяч рублей! А я ещё пострадала и лично. Дело в том, что решила я ввести в компьютер все свои стихи за много лет. Ввела, а рукописи (как это пришло в голову!) выбросила. Вот и пришлось воспроизводить по памяти «литературные шедевры». А разве запомнишь, что написал за всю жизнь? Милиция, естественно, ничего не нашла, если искала, конечно. Уголовное дело я-таки добилась, чтобы открыли, но… А кражи оргтехники по институту продолжились. Ещё несколько фирм обворовали таким же образом.

Но милиция милиции рознь. До этого нашу фирму посетили двое аферистов: вошла парочка бизнесменов лет 30-35 один русский, другой – еврей. Оба в дорогих в новеньких коричневых куртках, холёные, подчёркнуто вежливые; представились директорами магазинов. Собираются открыть новый магазин неподалёку, купить у нас фасованные растворители. А фасованной продукцией для розничной сети мы торговали на условиях отсроченного платежа на две недели. А в это время появилось нововведение – всем фирмам присвоили ИНН (идентификационный номер налогоплательщика). Приносят мне договор на подпись без ИНН. И мне это как-то сразу не понравилось. Ну, снова возвращаются с договором, уже с ИНН.

Проходит две недели, ещё несколько дней, испуганная коммерческий директор мне сообщает, что не могут найти ни их, ни магазин. «Найдём! – произношу я с уверенностью. У нас же пропускная система». Человек без пропуска войти не мог. Нужно было, чтобы наш сотрудник встретил визитёра, взял его паспорт или водительское удостоверение, вписал в пропуск этот номер, сдал пропуск вневедомственной охране, и только потом посетитель мог явиться пред светлы очи. Поднимаем заявки на пропуск. Что за чёрт! В каждой заявке номер паспорта другой! Да и вписан самим визитёром, а не уполномоченной на то сотрудницей. Оборвалась нить поиска, а для виновной сотрудницы – закончилась работа в фирме с удержанием части ущерба в соответствии с действующим законодательством.

«Так была же ещё машина!» – детективный задор не покинул меня ещё. Находим фирму, которой принадлежала машина, находим водителя. Машина наёмная, водитель – пожилой мужчина с еврейской фамилией – вспомнил, что коробки с растворителем разгружали в Невском районе, прямо на улицу на бульваре Красных зорь. Готовлю заявление в ОБЭП. Недели через две братьев аферистов задерживают. Вызывают на опознание. Всё, как в кино, в лучших традициях детективного жанра. Сидят несколько разносортных мужчин, одного узнаём. Оказалось, что русский в настоящее время работает в магазине «Пигмента», а еврей – нигде не работал. Эти два афериста обманули семь или восемь фирм: и носки они «покупали», и стройматериалы, и пиво, и… Пока шло следствие, месяцев семь, пока дело ждало в суде, но наконец, вызывают потерпевших в суд. И кого же я вижу?

Вместо двух холёных мужчин перед залом суда стоят два жалких, чуть ли не оборванных мужичка, одетых в какое-то тряпьё, ну, чтобы вызывать сочувствие, надо полагать. Начинается суд. Зачитывают материалы дела. И чуть ли не слёзы должны покатиться из глаз. У «бедного еврея» появилось за это время расстройство психики, более того, он стал отцом. Тут же присутствует его гражданская жена, правда, без наследника. Оба жалких афериста свою вину признают и каются. Адвокат очень рассчитывает, что потерпевшие поймут «искренность» их покаяния. Задаёт вопросы потерпевшим, как мы считаем, можно ли смягчить приговор. Я, естественно, говорю, что надо воздать им по максимуму. Адвокат ошарашена. «Вы же женщина! А мой подзащитный стал отцом! У него грудной ребёнок! Да ещё его поставили на учёт по психическому заболеванию! Неужели Вы не считаете это смягчающим вину обстоятельством?» «Нет! – отвечаю я. – Не считаю. Такие люди не должны размножаться! А что до чистосердечного раскаяния, то, ежели бы оно было, они сами должны были начать погашать ущерб, нанесенный их аферами. А ведь никому ни копейки не перечислили! Какое уж тут раскаяние! Воры!»

Ох, суды, суды, суды! Походила я за это время по ним в разных районах, походила. И по арбитражным (здесь всегда выигрывала), и по гражданским, и по уголовным… Впечатления, по правде говоря, не самые радужные, увы! Кроме арбитражных, пожалуй. Здесь Мадхава был на высоте, всегда решения были в нашу пользу. Но толку-то! Ведь за решениями следовало исполнительное производство. Но об этом чуть попозже. Вернёмся к аферистам. Осудили обоих на два года условно. Имея уже опыт таких дел, подаём с юрисконсультом ходатайство о возмещении ущерба. В одном из предыдущих дел, когда пьяный водитель грузовика, да к тому же без прав, и перевозящий какому-то бизнесмену товар без накладных, ударил машину, причём зам. директора так сильно давил на тормоз, что сломал себе большой палец на ноге, судья Фрунзенского района сразу же вынес постановление о возмещении ущерба. Но в Суде Невского района ходатайство было принято, а в приговоре было рекомендовано потерпевшим ещё разок погулять по судам, теперь уже по гражданским, чтобы получить решение о взыскании причинённого ущерба с этих аферистов. Ну, так ещё бы года два ждать суда, а потом … А потом, как правило, суп с котом, так как взыскать что-либо с частного лица, не работающего, практически невозможно. А кто в то время официально работал? Практически единицы. Вот в Мадхаве все были оформлены, всем предоставлялись все социальные льготы, вплоть до выдачи молока рабочим и проведения профосмотров по причине работы с химической продукцией, всем предоставлялся оплачиваемый отпуск, всем платилась только «белая» зарплата. На меня смотрели коллеги-бизнесмены, как на белую ворону. «Разве можно так работать? – заявила мне директор одной из фирм. – Надо бы мне вас подучить!» Поучить воровать! Не надо, не тот менталитет.

Итак, несколько слов об исполнительном производстве. Впервые с ним мне пришлось столкнуться, когда суд потребовал взыскать с пьяного водителя, разбившего нам автомашину и покалечившего водителя, поскольку перелом пальца – это уже повреждение внутренних органов, небольшую сумму около 30000 рублей. Когда, наконец, решение суда у судебных исполнителей, они для начала письмом предлагают добровольно погасить задолженность. Никто, естественно, не гасит. Потом начинается игра в опись имущества. На момент аварии на этом пьянице числилось три автомобиля: газелька, старенький грузовичок и ещё что-то. Так что имущество было. Имущество, естественно не его. Лишь некоторые самоубийцы, вроде автора этих строк, открывали у себя в фирмах автохозяйство. Это отдельная статья для обсуждения, об этом чуть позже. Большинство же действовало иначе – приобретало автомашину на частное лицо, как правило, водителя. А затем по договору оплачивало ему услуги. Но у меня-то была перевозка опасных грузов! Какие тут частные лица и частные машины!

Но вернёмся к действиям судебного исполнителя. Квартиру в счёт оплаты долгов государственные судебные исполнители забирать не могут. Это прерогатива бандитов. Судебные исполнители же честно и благородно предупреждают виновного в неисполнении судебного решения, что такого-то числа они придут описывать его имущество. Естественно, что к моменту этого священнодейства никакого имущества в квартире нет. « Вы представляете, – сказала мне судебный исполнитель, – это такая нищета. У них даже простыней на кроватях не было. Вот только один старенький телевизор смогли описать и реализовать». Так что рублей сто мы получили. А эта пьянь продолжала свою разрушительную деятельность. Поехав отдохнуть в Волгоградскую область и усевшись в пьяном виде на мотоцикл, он ухитрился не только разбить мотоцикл, но основательно и разбить принадлежащий кому-то жигулёнок. А почему бы и нет? Безнаказанность рождает полную безответственность.

Итак, вывод: судиться с частным лицом (водителем) можно. Процесс выиграть можно, но получить возмещение ущерба даже через несколько лет, увы и ах! Нет, принципиально возможно и это, но только в двух случаях. Первый: если потерпевший работает официально с официальной зарплатой, тогда организация по исполнительному листу будет перечислять тебе на расчётный счёт от 30 до 50 % его зарплаты, ну, вроде бы как алименты. И второй: если виновный сам добровольно обязуется погашать ущерб и делает это даже без суда. Оба таких эпизода были в моей практике. Первой выплачивала ущерб моей фирме женщина, которая везла своего сына в бассейн и так торопилась, что на пустом шоссе ухитрилась стукнуть мою новенькую автомашину, грубо нарушив правила. На суде она сказала, что не увидела мою машину, так как мы ехали ( в 12 часов дня летом!) без включённых фар. В то время ещё не требовалось в дневное время разряжать аккумулятор. Её семилетнего сына от встречи с небесами спасло только то, что у меня был опытный водитель, почти ухитрился увернуться от удара. А так ещё бы сотые доли секунды, и удар пришёлся бы прямо по той стороне, где сидел этот мальчонка! Вот этот исполнительный лист был оплачен. Правда, на суд она не являлась раза четыре, испытывала терпение судьи и наше. Но сколько верёвочке ни виться… До привода её в суд с милиционером не дошло.

Во втором эпизоде за рулём сидел бывший инженер оборонного предприятия, мужчина лет тридцати пяти, отец двоих детей, от безденежья ушедший в дальнобойщики. Так вот он заснул за рулём в районе Валдая, когда вёз на фуре товар в Москву. А мой водитель, ехавший в Москву за сырьём на Газели, отдыхал. Но в пять часов утра он проснулся и решил выехать. К счастью, у него упала шапка, он наклонился поднять её в кабине, и в это время почувствовал удар, и машина оказалась в кювете. Не упади его шапка на пол, вряд ли он остался бы жив. Ну, притащили обе машины, пришёл этот водитель. Поговорили. Он попросил разрешения погашать ущерб частями: каждые три недели по четыре миллиона. Деноминации ещё не было. И, действительно, погашал!. Когда остался последний платёж – миллиона два, я даже ему его простила. Хотя у меня, конечно, проблем прибавилось: и новую машину нужно было срочно покупать, и старую ремонтировать, а работа-то не должна была остановиться…

А сколько нервов! Когда водитель позвонил, что он попал в аварию и возвращается, ну, сколько времени нужно, чтобы проехать 450 км, даже если тебя тянет другая машина? Ну , сутки самое большее. А они –то появились на третьи сутки: пока из Ленинграда пришла машина, пока перегрузили товар из фуры, пока доехали… Чего только не передумаешь! Время было страшное, бандитизм на дорогах, даже на трассе Москва-Ленинград.

У меня личным шофёром работал очень хороший водитель лет тридцати – Вася Елисеев. Всех влекли большие деньги дальнобойщиков. Но он решил сначала попробовать, попросил три дня в счёт отпуска, чтобы съездить в пробный рейс в Мурманск с каким-то приятелем, отвезти фуру с продуктами. Проходит три дня, не появляется. В конце пятого дня звонит с просьбой не увольнять его, приедет, всё расскажет. Выходит на работу в понедельник. Увольняться не хочет. Рассказывает. Едут они, проезжают поворот. Вдруг у машины спускает колесо. Сидит он меняет колесо, и вдруг чувствует у своего виска дуло пистолета. В эту минуту, как он мне сказал, перед ним прошла вся его жизнь, как в кино обычно показывают. Экспедитор, который сопровождал груз, лежал в кабине на спальном месте, разутый, естественно. Бандиты отбирают у них все деньги, прокалывают для надёжности им все шины, приказывают им бежать в лес метров на пятьдесят ( зимой по снегу!) и сидеть там полчаса. Экспедитор босой! И тут же исчезают за поворотом. Откуда они взялись, неизвестно: ни машины, ни мотоцикла. Вот так и съездил мой Вася подзаработать. Милиционеры им сказали, что они легко отделались, так как орудует банда, на счету которой несколько убийств, не считая бесчисленного количества грабежей. Правда, потом ГАИ их поймало: какой-то водитель увидел, что машина имеет вологодский номер. Приезжал следователь, опрашивал Васю. Пришла ему повестка в суд свидетелем. Но он просто побоялся туда ехать, да и не оформлен был водителем в той фирме. Пришлось отправить его в отпуск на время суда. Вот так-то доставались дальнобойщикам большие деньги! Так что поводов для волнений хватало! А у меня в фирме в это время было уже около десятка автомашин, в том числе два бензовоза. Поводов для головной боли было более, чем достаточно! Ну, а какой контингент водителей, думаю понятно и без объяснений. Понедельник всегда день головной боли!

А что до заповеди «не укради», как это не попользоваться чужим бензином? Святое дело! Да и дизельное топливо продать за полцены, тоже неплохо. Вот где нужен ленинский «учёт и контроль», ежедневный, постоянный. А уж чтобы вести списание топлива с учётом норм, так для этого нужно бухгалтера брать, только на эту работу, чтобы он сидел и по каждой машине, каждому маршруту и каждой накладной высчитывал, сколько топлива израсходовано. От покупки топлива за наличные деньги вскоре отказались, но ведь и талоны можно продать за полцены «королеве бензоколонки». Попались два водителя и на этом. Не учли, что талоны для сверки могут возвращаться в фирму! И одним из них был мой личный шофёр в последнее время, экс-старший инженер одного из закрытых НИИ, который аккуратнейшим образом, в чётком соответствии со своей немецкой фамилией, вёл личный дневник водителя, скрупулезно записывая каждый километр маршрута и высчитывая «сэкономленные» по отношению к норме литры бензина. Воры! Воры! Воры! О воровстве кладовщиков и рабочих склада попозже. Поговорим о проблемах автохозяйства фирмы.

Итак, ГИБДД и не только

По мере того, как фирма вставала на ноги, появлялись всё новые проблемы. Во-первых, очень слабая исполнительская дисциплина. Заказываешь автомашину, ждёшь, а её нет и нет. «Да, да, сейчас будет», – обещают каждую минуту, а она не приходит. А ведь в твоём «госплане» всё распланировано: привезти сырьё, отвезти товар и т.д. Да плюс и цены на машины кусаются. А многие фирмы работают по-чёрному, машину дадут, а документы – нет. А деньги-то с неба не сыплются небесной манной. Их нужно списывать. И в такой ситуации решаемся на покупку собственных машин с оформлением на фирму. А это значит – нужно открывать автохозяйство со всеми вытекающими отсюда последствиями: необходим дипломированный начальник транспортного цеха, необходим гараж, необходимо наличие ремонтных служб, необходимо…. Ох сколько ещё необходимо! И главное – разрешение ГАИ. В то время –1994 год – это было ещё ГАИ. Взялся за гуж…

Первые проблемы решаем легко и просто. Принимаю на работу по совместительству начальника дорожно-транспортного цеха ВНИИНЕФТЕХИМа – Касперовича Франтишека Францевича, заключаю с институтом договоры и на стоянку, и на ремонт. Первая машина уже въезжает на территорию института, водитель принят, его водительские права отксерокопированы, пакет документов готов… И тут начинается…

Зам. директора с начальником транспортного цеха идут на приём в ГАИ, где выясняется, что всё не так. Что-то добавляем, что-то переделываем, второй визит уже одного заместителя директора – финал такой же. «Нужно заплатить, – доверительно сообщает мне начальник дорожно-транспортного цеха. – Позондирую почву, кому и сколько». «Ещё чего! – возмущаюсь я. – И так откроют!». Когда при третьем посещении ГАИ выяснилось, что в институте мы не можем держать машины, что институтская ремонтная зона не может использоваться для ремонта и что-то ещё, нервы у зама сдают, и он громогласно заявляет, что больше он туда не пойдёт никогда в жизни. А нужно сказать, что у меня замом был Валерий Сергеевич Кузьмин, заместитель генерального директора по общим вопросам ВНИИНЕФТЕХИМа, до этого строивший дороги в Ираке, лучший друг Саддама Хусейна, как мы его называли. До этого он занимался строительством газопровода на Волге, был большим начальником, у него даже персональный вертолёт был. Уж если человек с таким опытом бессилен получить сакраментальное «Открыть» за подписью и печатью начальника районного отдела ГАИ, то выхода, похоже, нет. Машина стоит, работать не может, время идёт, деньги на аренду машин тратятся, водителю нужно платить зарплату за факт явки на работу. И вот тогда пришлось мне идти на приём к начальнику ГАИ.

Прихожу в приемные часы, кабинет закрыт, жду. Потом проходит некий офицер в милицейской форме, открывает кабинет, к нему тотчас же, не обращая на нас никакого внимания входят и выходят какие-то личности, то он снова исчезает. Жду. Наконец, вроде бы в кабинете один начальник, но никого не приглашают. Открываю дверь и нежнейшим тоном спрашиваю: «Можно к вам?». В ответ он что-то буркнул, не отрываясь от бумажек. Вхожу, приглашения сесть не последовало, ждать его я не стала, сажусь напротив, ещё несколько минут жду, рассматривая своего визави: серенький мужичонка без особых примет. Ему бы шпионом где-нибудь работать: вошёл, вышел…. Ни одной особой приметы, ну возраст так лет сорок пять и всё. Четыре звёздочки на погонах. Вроде бы не густо. Наконец, он поднял на меня глаза. «Здравствуйте, – говорю ему, протягивая папку. – Вы должны нам помочь!» Он обалдело смотрит на меня: «С чего бы это?» И в ответ слышит соловьиную трель. «Вы знаете, мы из института, ВНИИНЕФТЕХИМа. Ну, вы же представляете, каково сейчас науке. Мы живём также плохо, как и ГАИ! Если ещё не хуже». У начальника ГАИ глаза полезли на лоб. Он с интересом смотрит на меня. Думаю, что за всё время работы в ГАИ он первый раз услышал сочувствие по отношению к ним, бедным. А я продолжаю: «Вот, чтобы не умереть голодной смертью и приходится заниматься бытовой химией и автохимией. Вы даже не представляете, что творится на рынке. Сплошные подделки! Тосол поддельный, тормозные жидкости тоже, про спирт, я уж и не говорю. Помогите нам! – Выдерживаю паузу.– А мы ПОМОЖЕМ вам!» Он начинает листать бумаги. Я выдерживаю паузу, дабы у него не создалось впечатления, что в бумагах лежит ещё что-то. «Вы знаете, мы из науки, работаем с соблюдением законов. Неучтённого товара у нас нет. Поэтому мы вам можем оказывать помощь только официально. Пишете нам письмо с просьбой оказать помощь правоохранительным органам, приезжаете с доверенностью. Вам же нужен и качественный тосол, и автомобильное масло. Ну, конечно, много мы не можем, но литров пятьдесят иногда, – это, пожалуйста. Ну, и конечно, любые анализы нефтепродуктов. Обращайтесь, чем могу, помогу вам (вам выделяю голосом)». Беру разрешение на открытие автохозяйства, посылаю ему напоследок самую широкую улыбку и удаляюсь.

Прихожу в институт, захожу в офис, на вопрос: «Ну, как?» – пожимаю плечами: «Да никаких проблем! Сразу всё подписали». Минутное молчание, наслаждаюсь произведённым эффектом. Потом в красках рассказываю историю подписания, подчеркнув, что начальник ГАИ даже не поинтересовался, к кому же ему обратиться. Дней через десять у меня раздаётся звонок, и милиционер привозит письмо с просьбой оказать правоохранительным органам помощь тосолом. Договорные обязательства – это свято. Оказываем, убыток списываем из прибыли.

В начале 21 века, когда мы переехали на другую территорию, и пришлось снова открывать автохозяйство в другом районе, имея за плечами уже десятилетний опыт общения, отправляю коммерческого директора со всеми документами. Ан, нет! Нужен директор. Прихожу, симпатичный, весёлый и жизнерадостный, разговорчивый милиционер берёт папку со словами: «Всё не так!» «Как это не так! Я уже столько раз открывала автохозяйства, что знаю всё!» Он протягивает мне бумагу. «Пишите!» Врач должен пройти специальное обучение для выпуска транспорта на линию. А я специально оформила договор с приятельницей, окончившей 1-ый медицинский институт, проработавшей лет тридцать и ушедшей на пенсию. Все её дипломы приложены. Нет, такой врач не годится, нужно её ещё поучить измерять давление и выдавать трубочку водителю, дабы убедиться, не с бодуна ли он! Указывается адрес организации и цена услуги. Пишу. Начальник транспортного цеха института должен поучиться ещё раз, чтобы у него на руках было разрешение с указанием именно этой фирмы. Адрес и цена. Пишу. Водитель, имеющий двадцатилетний стаж, должен ещё раз поучиться. Адрес и цена. Машины ремонтироваться и стоять не могут на территории автотранспортного предприятия, где мы тогда арендовали площадь. Могут стоять только там-то. Адрес и цена. В скобках замечу, что при подписании договора с этой организацией тебя сразу же предупреждают, что можете рассчитывать только на «бумажные» услуги, то есть акты выполненных работ. Всё остальное – за дополнительную сумму договорной цены. Увидев следы печали на моём лице, представитель ГАИ утешает: «Не расстраивайтесь, за недельку всё получите».

Прихожу, выписываем все счета, оплачиваем «услуги» и открываем автохозяйство в новом районе! К этому времени все таксы были установлены, все «дочерние» предприятия у всех чиновничьих структур открыты. Зато для любой проверки – тишь и гладь и божья благодать!

С этой регламентированностью услуг приходилось сталкиваться и раньше. Оформляешь банковский кредит с залогом транспортных средств, та же схема: страховая компания такая-то, обязательно установить сигнализацию такой-то фирмы в именно такой-то компании и т.д. Возможно, банки опасались именно бумажного предоставления услуг.

Но это всё пришло позже. А при открытии фирмы нужно было ещё познакомиться и с органами санэпиднадзора, представитель которого выезжал на место ознакомиться с условиями труда и отдыха работающего персонала. Но здесь у меня всё было в полном порядке, даже молоко выдавали рабочим. Тем не менее, было предложено заключить договор на профосмотр персонала в поликлинике номер такой-то, хотя она находилась в другом районе. Но la noblesse oblige , заключали.

А кто только нас не проверял! Вдруг с предписанием является представители некой организации при торговой инспекции. Приходят три женщины, просят весы и начинают взвешивать нашу фасованную продукцию и тару. Сначала взвешивают штук десять– двадцать бутылок или канистр, потом отбирают на складе уже расфасованную продукцию и тоже взвешивают. Берут калькулятор и рассчитывают средний вес, а затем и объём налитой жидкости. Я, будучи химиком, не понимаю смысл этой операции. Есть канистра, производитель на ней указывает объём и риски для заполнения, есть стеклянная заводская бутылка, на которой указана вместимость. Но в результате их замеров и расчётов обнаруживается недолив.

Не верю. Беру в лаборатории мерный цилиндр, наливаем тару. И… О, ужас! Проверяющие правы. Ну, в стеклянных бутылках, там всё более или менее нормально, расхождение плюс минус несколько миллилитров, максимум пять-шесть. А вот с полиэтиленовыми канистрами – это просто кошмар! В пятилитровую канистру, заполненную по горлышко, входит 4,7 л, а ежели по риску, то всего 4.5 литра. Недолив 10%! А в десятилитровой канистре недолив уже почти литр. Быстренько исправляем все этикетки, благо, что это было только начало. Возмущённая, звоню производителю канистр. «А у нас ТАКАЯ форма, – слышу в ответ.– И все довольны!» Мнением покупателей товара руководство фирмы, естественно, не интересовалось, а фасовщики были довольны: 4.5 литра продавалось по цене пяти. Теперь, когда у нас кто-то покупал пустую тару, предупреждали их об истинной вместимости. Как правило, подобная информация вызывала искреннюю радость у директоров фасующих фирм.

Не ходите в магазины, дамы и господа. Обман везде и всюду. На то и частные фирмы. Я, например, никогда не покупаю лекарства, изготовленные ООО или ЗАО, только ОАО. Через то пока и жива ещё.

Да, об обманах, обвесах, недоливах, можно говорить бесконечно долго. Но неплохо бы заглянуть внутрь этих бутылок, что же приносит домой покупатель.

(Окончание следует)