На Шауля любви не хватило. Менее всех он любит себя. Однако до отрешения Шауля от власти тон повествователя, по крайней мере, нейтрален. Может, Шауль просто ничего не успел: слишком коротко было царствование? Или, в отличие от обуянного великим замыслом строительства Храма Давида, Шаулю в эти подслеповатые времена некогда голову поднять от земли, которую бы пахать, но её враги разоряют.
Храм — мечта победителя. Мечта воюющего — победа.

Не стоит впадать в интеллектуальную наивность и предполагать, что можно создать некую социальную теорию, в рамках которой будут содержаться ответы на все вопросы. Теории, которые обладают подобным самомнением множество, но их догматизм может быть откровенно опасным. В условиях высокой динамики современных процессов общество нуждается не в теориях, а в чётких принципах, опираясь на которые можно выработать и понимание нюансов происходящего, и последовательную схему действий.

Летопись интересует в Шауле одно: смерть его и его сыновей. Ничего иного об этом царе, случившемся в Израиле до Давида и правившем недолго, летописец знать не желает. Рассказ о гибели Шауля и его сыновей приводится, надо полагать, с единственной целью: чтобы сомнений в легитимности царствования Давида не было ни малейших.

...Бог не является ни бесконечно добрым, ни бесконечно правосудным, хотя богословие и тщится доказать, что Он является и тем, и другим, а Его бесконечная доброта и бесконечное правосудие отнюдь не находятся во взаимном противоречии. Лично мне хотелось бы в это поверить, но, к сожалению, никак не выходит.