Литературная критика

1

Когда я думаю о судьбе Михаила Афанасьевича Булгакова, мне всегда вспоминается рассказ Плутарха о гибели Архимеда. Архимед, как известно, погиб при взятии Сиракуз римлянами. Плутарх приводит несколько версий его гибели, но мне вспоминается именно та, согласно которой Архимед был убит, когда чертил на песке какую-то сложную геометрическую фигуру. Увидев, что пробегающий мимо легионер занес над ним свой меч, он стал просить его подождать, пока он закончит решать задачу. Легионер ждать не стал.

Этот эпизод глубоко символичен: он говорит о том, что решение задачи может быть для человека важнее собственной жизни. Вопрос лишь в том, что побуждает человека к подобному выбору. В данном случае, тот факт, что задача решалась на песке исключает тщеславную надежду на посмертную славу или даже расчет на сохранность ее для потомков: видимо, Архимед об этом просто не думал. Значит, важнее жизни для Архимеда было само ее решение. Поэтому я думаю, человек может пренебречь своей жизнью ради решения некой задачи в том случае, если это решение открывает перед ним истину настолько прекрасную, что ради нее можно пожертвовать даже жизнью.

Случай с Архимедом в точности похож на ситуацию с созданием Булгаковым романа «Мастер и Маргарита». Так же как Архимед, Булгаков работал над своим романом наперегонки со смертью. Так же как Архимед, не мог рассчитывать не только на его публикацию, но даже на то, что кто-то сможет его прочитать, кроме жены, поскольку наиболее вероятной участью романа была его гибель. А значит, создание романа было важно, прежде всего, самому Булгакову, так как перед ним, как и перед Архимедом, по-видимому, открывалась истина, настолько прекрасная, что рядом с ней переставала что-либо значить даже сама жизнь. Попробуем понять, что открылось Булгакову.

2

Посмотрим вначале, что оставил нам Михаил Афанасьевич. Не трудно заметить, что в романе три независимые сюжетные линии. Причем, каждая существует в своем временном слое.

Первая линия – это то, что происходит в реальном времени: появление Воланда в Москве, его рассказ о Понтии Пилате, гибель Берлиоза, попадание Ивана Бездомного в клинику для душевнобольных, его встреча с мастером, сон Ивана Бездомного, квартира № 50, эпизод с Лиходеевым, и Босым, сеанс черной магии, эпизоды с Варенухой, Римским, буфетчиком Андреем Фокичем, Поплавским, профессором Кузьминым, приглашение Маргариты, бал, Фрида, явление мастера, возрождение романа, чтение романа Маргаритой в подвальчике, несколько комических сцен связанных с похождениями Бегемота и Коровьева, разговор Воланда с Левием Матвеем на крыше высотки, освобождение Пилата и уход мастера и Маргариты в свой вечный дом.

Вторая линия – события, связанные с Пилатом. Она существует в четырех временных слоях: в воспоминании Воланда, во сне Ивана Бездомного, в тексте романа, который читает Маргарита после бала в подвальчике, и в реальном времени, когда мастер отпускает Пилата и уходит вместе с Маргаритой в свой вечный дом.

Третья линия начинается в воспоминаниях мастера – это история создания романа о Пилате, встреча мастера и Маргариты, попытка публикации романа в журнале, травля в прессе, болезнь и уничтожение романа. Завершается она в реальном времени встречей мастера и Маргариты у Воланда, возрождением рукописи, освобождением Пилата и уходом мастера и Маргариты в свой вечный дом.

Как видим, все три сюжетные линии развиваются независимо друг от друга, и, начиная с появления Маргариты (гл. 19), постепенно сходятся в единый сюжет. Возникает вопрос: зачем автору понадобилось конструировать столь сложную композицию? Что он хотел этим сказать? Зачем вообще понадобился роман в романе? Какую связь содержание романа о Понтии Пилате имеет с тем, что происходит в основной части романа? Почему нельзя было обойтись без введения потусторонних сил, какую смысловую нагрузку они несут?

Некоторые комментаторы романа отвечают на эти вопросы просто: дескать, Во­ланд – это тот же Мефистофель, а мастер – русский Фауст, который продал душу дьяволу и написал Евангелие от Сатаны. И действительно, в тексте романа много отсылок к Гете – от эпиграфа из «Фауста» («…так кто ж ты, наконец? – Я – часть той силы, что вечно хо­чет зла и вечно совершает благо») до имени главной героини. Я бы даже сказал, что их слишком много: Булгаков как бы специально подталкивает читателя к мысли, что перед ним всего лишь русский вариант «Фауста», и многие охотно клюют на эту приманку.

На самом же деле, эти отсылки не только ничего не объясняют в романе, а напротив, уводят в сторону: не согласуется образ Воланда с традиционным образом Сатаны – чертом и воплощенным злом. И это не случайно. Я думаю, отсылки эти являются своего рода ширмой, за которой Булгаков скрывает главную мысль романа, слишком смелую, чтобы говорить о ней открыто. Иначе говоря, перед нами зашифрованное послание, криптограмма, содержащая какую-то тайну. И, как всякий эзотерический текст, она, безусловно, требует расшифровки. Поэтому попробуем те же эпизоды романа выстроить в хронологическом порядке, то есть так, как они происходили в реальном времени. Возможно, в этом случае смысл романа нам станет понятнее.

3

Итак, две тысячи лет назад к Пилату приводят человека по имени Иешуа Га-Ноцри, который кардинально отличается от всех, кто окружает его в Ершалаиме. Среди кровавых палачей, интриганов, грязных предателей появляется человек, одного присутствия которого достаточно, чтобы избавить Пилата от жуткой головной боли. Он говорит странные вещи, которые в этом жестоком мире кажутся нелепыми фантазиями, но которые так ласкают слух: что злых людей не бывает, что правду говорить легко и приятно, что придет время и настанет царство истины. Пилат очарован этим человеком, он готов беседовать с ним бесконечно, но весь ужас ситуации заключается в том, что этого человека привели к нему для того, чтобы он послал его на казнь.

Пилат знает, что Иешуа ни в чем не виноват, что он стал жертвой грязных интриг Каифы. Он уже готов вынести ему оправдательный приговор и, чтобы не расставаться с ним, отправить в свою резиденцию на Средиземное море. Но тут выясняется, что Каифа подослал к Иешуа шпиона, Иуду из Кириафа, и тот спровоцировал его высказаться о власти кесаря. И Пилат испугался. Он понял, что если он вынесет Иешуа оправдательный приговор, это станет известно кесарю, и тогда прощай карьера. И он решает схитрить, переложив ответственность за помилование с себя на Каифу. Существует закон, согласно которому, накануне праздника Пасхи, один из преступников может быть помилован. Пилат  подписывает смертный приговор и пытается уговорить Каифу из четырех преступников помиловать именно Иешуа. Он, просит, настаивает, даже угрожает, но Каифа непреклонен.

Происходит казнь. Сначала Пилат испытывает только странную тоску, которой не может найти объяснение («показалось смутно прокуратору, что он чего-то не договорил с осужденным, а может быть, чего-то не дослушал»), а во время объявления приговора боится смотреть в сторону осужденных. Но потом он начинает сознавать, что «сегодня днем он что-то безвозвратно упустил». Теперь уже он готов пожертвовать и карьерой, «он пойдет на все, чтобы спасти от казни решительно ни в чем не виноватого безумного мечтателя и врача!» Но поздно, раскаяние запоздало, Иешуа казнен. И Пилат, желая исправить упущенное «какими-то мелкими, ничтожными, а главное, запоздалыми действиями», подсылает к Иуде убийц, а кошелек с деньгами, которые тот получил за предательство, перебрасывает Каифе через забор.

Дальнейшая судьба Пилата плачевна: в течение двух тысяч лет он сидит в пустыне на каменном кресле и мечтает только о том, чтобы вновь встретиться с Иешуа и продолжить с ним прерванный разговор. Но что происходит потом? Потом действие переносится в Москву, в 30-е годы ХХ столетия. Некий мастер пишет роман о Понтии Пилате, в котором в точности угадывает события двухтысячелетней давности: «О, как я угадал! О, как я все угадал!», – восклицает он в беседе с Иваном Бездомным, когда тот передает ему рассказ Воланда. Далее, роман отвергается редакциями журналов, критики устраивают мастеру подлинную травлю, а он, в приступе безумия, сжигает свой роман и сам, добровольно уходит в лечебницу для душевнобольных.

В этот момент в Москве появляется Воланд. Он занимает квартиру № 50, проводит сеанс черной магии, но главное – устраивает бал, на который, в качестве хозяйки, приглашает Маргариту, подругу мастера. После бала, по просьбе Маргариты, он «извлекает» мастера из клиники для душевнобольных, восстанавливает сожженную рукопись романа и предлагает мастеру его закончить, освободив Пилата, поскольку «за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать», то есть Иешуа Га-Ноцри. Мастер так и поступает: заканчивает роман, освобождает Пилата, а затем, вместе с Маргаритой, отправляется в свой вечный дом слушать музыку Шуберта и писать при свечах.

Итак, перестроив эпизоды романа в хронологическом порядке, мы видим, что события двухтысячелетней давности тесно связаны с судьбой мастера и его романа: без написания романа освобождение Пилата было бы невозможно. Мы видим, также, что и вмешательство Воланда не случайно. Он появляется в Москве именно тогда, когда роман практически уничтожен, а его автор находится на грани гибели, а покидает ее сразу после выздоровления автора и восстановления рукописи. Значит, именно восстановление рукописи и освобождение Пилата было главной целью визита Воланда в Москву. При этом, сеанс черной магии, сам бал Сатаны, все эти «коровьевские штучки» не играют в развитии сюжета, а значит, и главной мысли романа, никакой роли, и, следовательно, являются своего рода бутафорией, призванной скрыть истинную цель визита: почему-то Воланду, которому открыто не только прошлое, но и будущее, непременно надо, чтобы все выглядело, как чистая случайность, будто бы ни о каком мастере и его романе, до своего визита в Москву, он не имел ни малейшего представления.

И здесь мы получаем новую порцию вопросов, без ответа на которые мы не поймем главную мысль, зашифрованную Булгаковым в своем романе. Почему освобождение Пилата оказалось настолько важно, что в дело пришлось вмешаться самому Сатане? Почему, если это так важно, его освобождение состоялось только через две тысячи лет? Почему для его освобождения потребовался роман мастера? И, наконец, почему Воланду надо скрывать цель своей миссии? Попробуем ответить на эти вопросы, опираясь исключительно на текст романа.

4

Я думаю, есть здесь некая тайная ниточка, потянув за которую, можно найти ответы на все наши вопросы. Вспомним, вся история начинается с того, что в Ершалаим приходит Иешуа Га-Ноцри, чтобы возвестить людям, что «рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины». Вместе с ним приходит бывший сборщик податей Левий Матвей, который считает себя учеником Иешуа и записывает за ним его слова. Вот что говорит Иешуа Га-Ноцри по поводу этих записей: «Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал… Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной». Вот эта путаница и есть та ниточка, за которую надо потянуть: просто надо понять, что именно напутал Левий Матвей в своих записях.

Первое, чего нельзя не заметить при чтении романа, это подчеркнутое несоответствие образов Иешуа Га-Ноцри и Воланда традиционным представлениям об Иисусе Христе и Сатане. Как-то не тянет Иешуа на уровень Бога, да и в Воланде маловато злодейского. И я подумал, не здесь ли узел всех загадок романа? Не в трактовке ли сил Света и Тьмы заключается ошибка Левия Матвея? Ведь недаром же оставил Булгаков загадочную многозначительность в виде рассказа Воланда о темно-фиолетовом рыцаре «с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом» наказанным за неудачный каламбур о свете и тьме.

В самом деле, для Левия Матвея, который представляет в романе ортодоксальное христианство, все зло мира воплощено в фигуре Сатаны, то есть Воланда. Это абсолютное метафизическое зло, которое заложено в самую основу мироздания и существует наряду с абсолютным добром, воплощенном в Боге, то есть, в Иешуа Га-Ноцри. Позже эта дуалистическая трактовка перешла в христианство. Причина – в его неоплатонической наследственности. Известно, что христианская доктрина была создана Августином на основе неоплатонизма. Неоплатонизм же признавал существование двух противоположных начал: божественного Единого и бесформенной материи. В соответствии с этой доктриной, зло коренится в самой природе мироздания, поскольку мир материален. Человек объединяет в себе две природы – божественную и животную. Божественная исходит от Единого, животная – от материи.

Для христианства такое мировоззрение заключает в себе некую двойственность. С одной стороны, оно подходит христианской доктрине трактующей об изначальной греховности человека. Но с другой, делает зло равным добру. Поэтому, чтобы Сатана не оказался равным Богу, была придумана легенда о падшем ангеле, Люцифере, который отпал от Бога и стал дьяволом. Так, вина за существование в мире зла перекладывалась на низшую инстанцию. Так появляется фигура Сатаны, которая хотя несколько и смягчает дуализм, но проблему не решает. Остается вопрос: почему благой и всемогущий Бог мирится с существованием зла? Если он хочет его уничтожить, но не может, тогда он не всемогущ. А если может, но не хочет – то не благ. Проблема так и осталась не решенной, породив все ужасы, которые творились в мире под предлогом борьбы с дьяволом – начиная с сожжения фанатиками Александрийской библиотеки и заканчивая церковным расколом, религиозными войнами, зверствами святой инквизицией и сожжением ведьм.

На эту ошибку Левия Матвея и указывает Воланд в диалоге, состоявшемся между ними на крыше высотки перед вылетом. Приведем этот диалог полностью.

«– Ба! – воскликнул Воланд, с насмешкой глядя на вошедшего, – менее всего можно было ожидать тебя здесь! Ты с чем пожаловал, незваный, но предвиденный гость?

– Я к тебе, дух зла и повелитель теней, – ответил вошедший, исподлобья недружелюбно глядя на Воланда.

– Если ты ко мне, то почему же ты не поздоровался со мной, бывший сборщик податей? – заговорил Воланд сурово.

– Потому что я не хочу, чтобы ты здравствовал, – ответил дерзко вошедший.

– Но тебе придется примириться с этим, – возразил Воланд, и усмешка искривила его рот, – не успел ты появиться на крыше, как уже сразу отвесил нелепость, и я тебе скажу, в чем она, – в твоих интонациях. Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр, подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп».

Из слов Воланда следует, что силы Света и силы Тьмы могут существовать только по контрасту друг к другу: поскольку Свет может светить только во Тьме, это означает, что без Тьмы не было бы Света, как и без Света не было бы Тьмы. То есть между Светом и Тьмой существует единство и единством этим является Бог. Как говорит Иешуа Га-Ноцри: «Бог един, в него я верю». Поэтому силы Света и Тьмы не являются независимыми началами, как в манихействе, а представляют атрибуты единого Бога, посредством которых он управляет миром.  Другими словами, это не столько личности, сколько функции: Свет освещает, Тьма создает контур, Свет дает жизнь, Тьма ограничивает жизнь формой. Свет – действие, Тьма – реакция на действие (вот почему настоящий облик Воланда не черт с рогами и копытами, а ночное небо: см. сцену полета, где ночь «разоблачает обманы»).

Слова Воланда подтверждаются его делами. Например, если в создании романа, судя по всему, заинтересован Свет, то на угрозу его исчезновения реагирует Тьма. Поэтому, когда мастер сжигает свою рукопись, а сам оказывается на грани гибели, Воланд создает обстоятельства, которые спасают и роман, и мастера. При этом сам мастер уверен, что все происходит как бы само собой, поскольку Воланд действует через посредников и деятельность свою не афиширует. Иначе говоря, традиционным Сатаной, носителем зла, Воланд себя точно не проявляет. Но и Иешуа Га-Ноцри тоже не является Сыном Божиим. Он не ходит по воде, не воскрешает мертвых, у него нет двенадцати апостолов. Он – только один из атрибутов Бога, но не Бог. Он представляет Свет так же, как Воланд представляет Тьму. Вместе они создают обстоятельства, в которых протекает человеческая жизнь.

И здесь возникает вопрос: если Воланд злом не является, откуда берется во вселенной зло? Чтобы на него ответить, посмотрим, как устроена у Булгакова вселенная. Обратим внимание еще раз на чрезвычайно важный факт: мы узнаем о содержании романа мастера из четырех независимых источников, которые находятся в разных временных слоях: это рассказ Воланда, сон Бездомного, текст романа, который в подвальчике после бала читает Маргарита и сцена с Пилатом в пустыне. Но во всех случаях, по стилю, по языку, это один и тот же текст: некоторые фразы просто переходят из источника в источник (о белом плаще с кровавым подбоем, о тьме, накрывшей ненавидимый прокуратором город). И даже разбитый кувшин с красно-кровавой лужей оказывается около Пилата и в романе, и в месте его сидения в пустыне. Кроме того, у мастера нет имени, он просто мастер. А это говорит, прежде всего, о том, что автором своего романа он не является!

Я думаю, Михаил Афанасьевич хотел этим сказать, что существует не­кий абсолютный текст, который некоторым людям дано только воспроизводить. Этот текст есть истина, он пребывает у Бога, содержит судьбы людей от сотворения мира до судного дня и устанавливает равновесие между силами Света и Тьмы. Таким способом Булгаков как бы показывает, что означают слова Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все че­рез Него начало быть, и без Него ничего не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков; и свет во тьме светит, и тьма не объяла его» [I.1-5].

Видимо, реальная жизнь, хотя и должна соответствовать этому предвечному тексту, но может отклоняться от него в результате свойственной человеку свободе воли. Тогда происходит искажение истины, равновесие между силами нарушается и та из них, что преобладает, начинает действовать в направлении восстановления равновесия. В этот момент наступает расплата, и все получают по заслугам. Поэтому Воланд не творит зло, а способствует восстановлению справедливости. С одной стороны, он спасает мастера и его роман, соединяет влюбленных, награждает их покоем, выполняет просьбу Иешуа об освобождении Пилата. С другой – убивает барона Майгеля и воздает Берлиозу по его вере (причем, не убивает его, как думают некоторые комментаторы романа, а только предсказывает его гибель). Кроме того, хотя о происходящих в России репрессиях здесь не сказано ни слова, они просто вынесены за скобки. На самом деле, это тоже расплата, за переворот 1917 года, а Сталин – не что иное, как орудие Воланда

Таким образом, зло – это искажение истины и нарушение равновесия между силами Света и Тьмы, что влечет за собой хаос. А поскольку жить во лжи могут только люди, то и носителями зла тоже могут быть только люди. В романе это предатель Иуда, интриган Каифа, литературные проходимцы Латунский и Лаврович, провокатор Алоизий Магарыч, шпион барон Майгель. К ним примыкают, пьяница Лиходеев, корыстолюбец Поплавский, взяточник Босой, лжец буфетчик, а также испорченная квартирным вопросом публика варьете.

Соответственно, чтобы восстановить равновесие между силами Света и Тьмы, надо восстановить истину. Это наглядно видно на примере судьбы Пилата. В истории Пилат известен как жестокий палач, и за это он отбывает наказание в пустыне. Но в действительности он заслуживает прощения, так как пережил раскаяние и стал, фактически, другим человеком. Однако пока о его раскаянии никому не известно он остается палачом и вынужден отбывать наказание. Вот эта ситуация и нарушает равновесие между силами Света и Тьмы, так как в отношении Пилата существует несправедливость. Чтобы ее исправить, факт преображения Пилата должен стать известным. Вот почему было необходимо, чтобы мастер написал о нем роман и чтобы этот роман был прочитан. После этого Пилат освобождался от наказания.

Причем очевидно, что освобождение Пилата не могло состояться раньше, так как явление мастера, как человека способного воспроизвести предвечный текст, есть, по-видимому, явление уникальное, возможно единственное в своем роде. Это подтверждается и фактом вмешательства Воланда, поскольку, когда мастер сломался, отступил и сжег свою рукопись, под угрозой оказалась не только судьба Пилата, но и восстановление равновесия между силами Света и Тьмы. Этим же объясняется, почему мастер заслужил покой, но не свет: он не до конца выполнил возложенную на него небесами миссию!

Таким образом, из текста романа следует, что справедливость – это фундаментальное свойство вселенной, поскольку в ней заинтересован сам Бог. А фраза «рукописи не горят» – это не просто эффектное высказывание, за которым нет никакой реальности, а свидетельство того, что сохранность правды гарантирована высшими космическими силами. Не случайно ведь произносит ее именно Воланд.

5

Итак, Левий Матвей, объявив Свет Богом, а Тьму дьяволом, допустил ошибку, которая имела в истории весьма трагические последствия. Роман мастера как раз и исправляет эту ошибку. В сущности, это новое Евангелие, призванное воспроизвести предвечный текст и вернуть жизнь на путь истины. Поэтому не удивительно, что в сталинской Москве роман был отвергнут: здесь все было пропитано ложью. На лжи сделали себе карьеру, построили благополучие Берлиоз с Латунским, вся литературная тусовка «Дома Грибоедова». Лжет, обманывая жену, Семплияров, лжет, имитируя бурную деятельность, Лиходеев. Даже буфетчик Андрей Фокич сумел в этом мире лжи найти свою нишу, открыв существование осетрины второй свежести. Что же касается романа мастера, то он в корне отличался от всего, что принято было писать в то время, за что давали премии и награждали орденами. Ведь один только факт того, что Иисус существовал, ломал всю конструкцию государства и общества, построенных на атеизме.

Но что могут значить запреты каких-то чиновников по сравнению с волей высших космических сил! Наверняка здесь тоже поработал Воланд, потому что, когда через 26 лет после смерти писателя, роман все-таки был опубликован, он произвел эффект разорвавшейся бомбы. И это не фигура речи: давно известно, что Слово, высказанное в соответствии с предвечным текстом, обладает энергией: оно активизирует волю человека и направляет его деятельность. Иногда действие слова длится тысячелетиями и меняет облик мира. Поэтому не удивительно, что написанное в форме романа, то есть приспособленное к современному восприятию, новое Евангелие настолько изменило сознание людей, что породило энергию, которая смела власть, построенную на лжи, и вернула российское общество к предвечному тексту (кстати, тем блюстителям чистоты веры, которые обвиняют Булгакова чуть ли не в сатанизме, не вредно было бы уразуметь, что русская православная церковь, своим возрождением, тоже обязана этому роману).

Этот процесс продолжается и сейчас, но уже на планетарном уровне. Сейчас правда России противостоит лжи и лицемерию мира. Коллективный Запад действует провокациями, искажением фактов, но ничего не помогает: рушится либеральная идеология, кризис следует за кризисом, беженцы из разрушенных европейцами восточных стран уничтожают Европу, а Америка расплачивается за благополучие построенное на рабстве. Словом, процесс возвращения к истине идет неумолимо. Придет время и правда восторжествует во всем. Станет известно и о роли во всем этом Украины, и о «Боинге» на Украине, и о Скрипалях, и о химических атаках в Сирии, и об отравлении Навального. И все понесут наказание, как Иуда, Берлиоз и барон Майгель. А начало этому процессу положил роман «Мастер и Маргарита».

6

Пафос романа «Мастер и Маргарита» заключается в противопоставлении новой религиозной доктрины ортодоксальному христианству. В отличие от последнего, она не страдает дуализмом, в ней Бог един, а его благость, всеведение и всемогущество не подлежат сомнению. Он благ, потому что в созданной им вселенной нет зла, всеведущ – потому что у него есть абсолютный текст, и всемогущ, потому что владеет обеими альтернативными силами – Светом и Тьмой.

Известно, что Булгаков был глубоко религиозным человеком и сохранил веру в Бога до последнего дня. Однако известно и то, что отношения с официальной религией у него были далеко не однозначны. Вскоре после смерти отца, когда ему было 17 лет, он снял нательный крестик и больше не надевал. В одной из редакций романа «Мастер и Маргарита» фигурирует отец Аркадий, который делает бизнес, распродавая предметы культа. А в пьесе «Дни Турбинных», Жилин рассказывает о своей беседе с Богом, который обращается к нему со словами: «Ты мне, говорит, Жилин, про попов лучше не напоминай. Ума не приложу, что мне с ними делать. То есть таких дураков, как ваши попы, нету других на свете. По секрету скажу тебе, Жилин, срам, а не попы».

Думаю, что разрыв между внушенной с детства верой, основанной на теплых чувствах к отцу, и тем, что Булгаков наблюдал в реальной жизни, был для него источником постоянной душевной боли, побуждавшей его искать причины разрыва. Видимо, результатом поиска этих причин и стал роман «Мастер и Маргарита».