Поэзия

 

 

 

 

 

 

 

 

Какой простор для мысли! И ясней…

Немногое поняв во сне…

Раньше служил в Наркомпросе…

Lune de Miel. Из Т.С. Элиота

Соприсутствие

Из Абердинского бестиария

Безостановочное взятие рубежей

 

 

***

 

Какой простор для мысли! И ясней

Привидятся надежды очертанья

Певцу младенчества, а, может быть, яслей,

Забывшему теперь свое призванье

И ставшему от этого взрослей.

 

Но ненадолго: часу не пройдет,

Как снова ждет его перерожденье.

А возмужанье – только эпизод.

И пусть итогом будет наслажденье

От мысли, совершившей оборот.

 

 

***

 

Немногое поняв во сне,

Чему причиной – боль в десне,

Я замечаю на стене,

В рассветной полумгле,

С ней просочившийся сюда

Застывший силуэт кота –

Не объяснить такой эффект

Посечкой на стекле.

 

И вот, разделавшись со сном,

Я сонно размышляю днем:

Как часто мы не придаем

Значения тому,

Что видим после сна, пока

Хрусталик нашего зрачка

Неспешно впитывает свет,

Сменить пришедший тьму.

 

 

 

 

***

 

Раньше служил в Наркомпросе,

Ныне зимует в бараке…

Ты знаешь, я никогда не цеплялся за свое место.

А вчера на общем допросе,

Готовясь сгинуть в «ГУЛАГе»,

На вопрос, кто ты мне, ответил:

«Моя невеста».

 

 

 

 

 

Из Т.С. Элиота

 

С низин Голландии к возвышенностям тянет;
И вот они уже в Равенне летней ночью,
Лежат на спинах, задраны колени.
Две пары белых ног, искусанных, опухших.
Без простыней – сподручнее чесаться.
Отсюда меньше лье до Сент-Аполлинера,
Его базилика любителям известна,
Акант на капителях колышется под ветром.

На поезд в восемь нужно взять билет,
Продолжить прозябать – как в Падуе – в Милане,
Где после Тайной Вечери – недорогой обед.
Он думает о чаевых, хотя бюджет на грани.
Швейцарию увидят, по Франции промчатся.
Вот Сент-Аполлинер, суровый, аскетичный,
Заводик Бога обветшалый, но фурычащий частично,
Хоть камень сыплется, как в Византии, часто.

 

 

 

 

 

Мы ждали праздников. Болели.

Желтели медленно обои,

В камине угли еле тлели,

И все часы давали сбои.

 

Но продолжали с тихим хрустом

Крошить уже сухое время,

Разделавшись с Марселем Прустом,

Сверля мои виски и темя...

 

Я знаю, что ты где-то рядом:

В изгибе локтя? На коленях?

В ярёмной ямочке? Под задом?

В паху? Или возможно в генах?

 

Я замечаю измененья

В округе, в доме с палисадом,

В себе самом, в своем уменье

Передвигать предметы взглядом.

 

С тобой я просыпаюсь вместе,

С тобою вместе зубы чищу.

И белену твоих предместий

Весь день употребляю в пищу.

 

 

 

 

 

Птенцы все дружно вылупились из

Яиц, отложенных какой-то черепахой,

На дерево забравшейся и вниз

Так и не слезшей – видимо, из страха

Разбить скафандр, может быть, каприз

Минутный, бред, идея фикс («я – птаха!»),

А может то боязнь волков и лис

Или желание взлететь, не сделав взмаха…

 

Птенцы все дружно вывалились из

Гнезда ли, панциря, заброшенного в крону?

Их видел крокодил, залезший на карниз,

До смерти напугавший там ворону –

Он собирался отложить пяток яиц.

А вот змею, обвившую колонну,

Там, на верхушке оной ждет сюрприз –

Она отчаянную встретит оборону.