Рейтинг публикаций

А, вообще, Вовка так ловил женщину посреди коридора, как у Венечки Ерофеева, "Мой чудный взор тебя томил? - Ну, допустим, томил. - Мой чудный глаз тебя пленил? - Ну, допустим, пленил. - Так пойдем же на сеновал!" Девки почему то на сеновал с Вовкой-то не шли, но однако охотно слушали все вот эти глупости, которые он рассказывал.

Снимая любые бинарные оппозиции, проще всего рассматривать тексты В. Г. Зебальда, принимая бартовские размышления о тексте, с присущими им метафорами «ткани» и «удовольствия/наслаждения». «Головокружения» рождаются из переплетения множества разноцветных нитей, сотканная ими ткань затем переливается, играет на солнце

…Я попробую сыграть с Трубачом джем-сейшн, описав более-менее адекватно возникающие при чтении его стихов ассоциации и размышления.
Уровень владения языком в подборке на таком уровне, что, к моему величайшему удовольствию, можно на нём не останавливаться, а сразу перейти к главному – к тому, для чего люди пишут и читают: к обмену «художественной» и философской информацией. Другие причины и цели наличия на свете литературы, а тем более поэзии, я считаю несущественными.

Джон Фаулз совершенно виртуозно признается в любви «старым нравам», старым законам и идеалам, когда было возможно влюбиться по-настоящему, обмануться, быть обманутым. Ностальгия по тому времени, и по тем эстетическим средствам и повествовательным законам.

Как сказал тонкий специалист по страху Альфред Хичкок: «Нет ничего страшнее человека».

Структурировано таким образом, что интерес включается с любой точки. Просто где открыл – там и поехали. Почему это возможно?

Вовсе не прелюбодеяние как таковое осуждает Толстой в своей героине Анне Карениной. Тут сокрыт совсем иной вопрос: что именно подтолкнуло ее к прелюбодеянию – любовь или что-то другое, в связи с чем факт прелюбодеяния становится лишь следствием, но никак не причиной?

Это поразительное сочетание в её стихах абсолютных и зримо фактурных реалий мира с прорывом в иные, неведанные и часто непонятные пространства, переводимые автором на незнакомый и новый поэтический язык, который кому-то наверняка покажется вызывающе непоэтическим. Читатель как будто в некой машине пространства и времени часто даже в пределах одного и того же стихотворения перемещается из глубин микромира в безмерность макромира, либо наоборот, из ледяного космоса макромира попадает в плотную ткань микромира. Столь же стремительно меняется и язык этих пространственных перемещений и переходов, язык, который можно определить блоковским оксюмороном как «жар холодных числ».

Само слово «счастье» встречается в романе всего семь раз. Но оно обволакивает все действие романа. Открыто никто о нем никто не говорит, о нем мечтают.

...даже с рыночной точки зрения сочетание милых эротических вензелей с живым душевным надрывом – нерентабельно

Исследование посвящено танатогенезу, или предсмертному творчеству плеяды русских литераторов.

У наркомана всегда найдется повод для оправдания приема наркотиков. Чуть раньше она уверяла Долли, что принимает морфин исключительно из-за переживаний о разводе, теперь уверяет Вронского, что принимает морфин исключительно по причине его отъездов.