Пал Иваныч пригласил пленника в кабинет, напоил чаем, угостил остатком яичницы. Старик с жадностью поел, оживился, весело заискал-зачесал в замусоренной бороде. Оказалось, что вовсе не простой дедок попался, а известный ученый по отлову жирных молний. Еще до семнадцатого года ему предлагали в Америке отдельный дом для жилья и лабораторию, а он, чудак, отказался, потому что, дескать, любит, Россию и вообще патриот своего и без того распроданного и униженного отечества

Уважаемый господин президент! Пишет вам педагог, активист, ученый, поэт, да просто хороший человек – Рудольф Вениаминович Готов. Волею судеб пришлось мне преподавать и влачить жалкое существование в одном паршивеньком провинциальном городишке (каких по стране сотни). Я плохо питаюсь, за три дня не съел ни одного банана. Мне здесь очень скучно, грустно и одиноко. Раньше я учил детей в различных школах областного центра, но интриганы и завистники постоянно вставляли мне палки в колеса. Злые, проворовавшиеся директора увольняли меня с работы, третировали и угнетали. Хотя всего-то чего я хотел – это учить.

Она вышла из подъезда, поежилась на неожиданно холодном ветру, подняла воротник. Путь до магазина – узкая, протоптанная в снегу тропинка мимо розового офицерского дома, мимо ее любимой березки, которую Мила считала своей одногодкой. Дальше – опушка леса, устье монастырской тропы и магазинчик «Лесной» – так его называли жители окрестных домов

Мы ехали семь дней и ночевали в кабине. Однажды водитель засыпал во время езды, и мне приходилось его будить. Еще однажды он посадил в кабину женщину, а мне велел пересесть в кузов. Там было неудобно, не на чем сидеть, и я стукался о бортики локтями. Потом мы приехали