Рейтинг публикаций

О романах Б. Акунина. Где собственное поле литературной комбинаторики, есть ли у ней предписанные ей границы? Каковы ее возможности? В какой мере состоятельны представления о заимствовании, влиянии и источнике? Есть ли в литературной комбинаторике что-то свое?

Эта пьеса не о том, как уходит «смысл и красота» из «бездуховного» мира, а о том, как уходит сама жизнь, условия существования, смысл бытия из мира, где выживание стало первой необходимостью и единственным оправданием жизни.

Мораль осуществима лишь тогда, когда ее императив порожден самой личностью, в недрах личности и для самой этой личности...

Когда пришла перестройка, журналисты накинулись, и стали терзать наш культурный слой. Наша жизнь стала достоянием толпы. Журналисты стали все беспардонно трепать, вешать ярлыки. И когда я это увидел, я захотел сделать что-то, что было бы игрой не по их правилам.

Я знаю, кто испортил нам всех мальчиков-писателей. Их перепортил Пелевин.

В этом городе нечего делать, \ в этом городе незачем жить, \ даже ворону здесь не кружить \ по-над сгнившим познания древом \\ по-над щепками зла и добра, \ над манками сырых манускриптов, \ над стоящими у одра, \ у останков порушенной крипты.

Текст, отнимая время нашей жизни, не должен воровать его вот в каком смысле. Он не должен пускать нас по ложной дороге.

Человечество движется по ложному кругу с расширяющимся диаметром (но замкнутому) детерминированных «плоскостных» знаний. И ни одна из наук, включая физику и философию (и не включая, естественно, высшую математику) не желает преодолеть эту косность и начать смело работать с взаимодействиями энмерных миров (я говорю миров, а не пространств – лишь потому, что одной из осей в них является время, а время – по определению – не является пространством!). Необходимо рушить привычные парадигмы, логики – в указанном в настоящей монографии направлении.

...героями... он вывел не знатных стахановцев или рабочую династию «производственных» бестселлеров, а современных человекоподобных чинодралов, оккупировавших страну, чинодралов, которые хапают, сколько могут, «относят наверх» и снова хапают.
Впрочем, в «Немцах» все не так просто.

– А у нас уже есть новый папочка! – Быстро же вы нашли, – ответил муж (а чего он ждал?) – Он у нас живет в шифоньере, мы с ним советуемся, как жить и даем ему покушать.

«Система» письма Гоголя не имеет центра (основания), она не имеет также и структуры, скорее хаос. Единственная гарантия, которую предоставляет нам Гоголь – это материальность (натуральность) означающего. У него нет ни времени, ни пространства, ни реальности, ни смысла. И он ничего не сулит.