Рейтинг публикаций

...По городу столько кафе, и некоторые связаны с русскими писателями. Вот сюда любили приходить Маяковский и Эльза Триоле… Все это вместе – словно парит над городом, говоря мне свое прощальное «до свидания», или «до скорого!» Когда снова, или только уже, когда рассказываю о Лакане и Фуко? Я не знаю…

У меня есть белоснежный европодоконник напротив самого входа в комнату. На нём с правой стороны стоит мой любимый, совсем зелёненький лимон, тянущийся прямо к солнцу. Он растёт медленно, но с упорством. Вытягивается он, распуская длинноватые листочки, – стараюсь и я, зрея, не отставать.

В Приморье все так – экстремально, красиво и опасно. Море летом прогревается в заливах до температуры Черноморского побережья. Ласковые воды, и песчаные пляжи манят: "Приди, окунись, освежись!"

Он не хотел каяться, этот старик. Напоследок сказал: «Темное прошлое ушло на задворки сознания...»

...Раньше, как было? Любой встречный мужчина старшего поколения – солдат Второй Мировой. Многие из них не говорили о войне никогда. Не говорил о войне мой тесть, физик-ядерщик Всеволод Викторович Миллер, пехотинец, оставивший под Сталинградом ампутированные ступни отмороженных ног. Не говорил о войне его школьный товарищ, адвокат Алексей Васильевич Николин, командир танка с не разгибающейся после ранения правой рукой. Другие говорили о войне, когда зелено вино развязывало им языки. Но как рассказывал Николай Николаевич – такого я никогда не слышал.

Совсем недавно на улицах Орла развесили баннеры, на которых призывы к сортировке бытовых отходов соседствуют с портретом Тургенева и выглядят так, будто написаны от имени классика мировой литературы: «Я ничьих мнений не разделяю; я разделяю мусор».

Я решил поступать на режиссерский факультет. Режиссер, это такая профессия, что непонятно, по каким критериям отбирать абитуриентов. Там с вами общаются, смотрят, что вы за человек, что можете, и, если понравитесь, то берут.

Порой ничего сделать нельзя, плохие времена, и день нужно просто оставить позади («Утро вечера мудренее»). Так у меня было, когда я был одолён тягучей втаптывающей депрессией несколько лет назад. Я не умел жить в гармонии с собой, и те времена были самым лучшим уроком, показав, когда депрессия ушла (когда я раскрыл глаза на плюсы в жизни), что может быть гораздо хуже, чем есть. Всегда может быть хуже, и наверняка прямо сейчас – весьма неплохо.

Как же так? Самохвалов с Альтманом лупили заключенных скрученным электропроводом, Драницын в лицо плевал от имени комсомола, Гертнер туфелькой давила мужские достоинства... Арестовывали, пытали, издевались... Литвин, сволочь, расстрельные протоколы подписывал, предписания давал... А теперь – отвечай, Александр Романович, за все, что они натворили.

Тишайший, полуживой от болезней профессор Ницше учил "жить опасно". Реальные приверженцы опасной жизни — практики, Ницше они обычно не читают.

Редкие тут побывали «на водах». Для нас же, меня и автора «Непридуманной жизни» Юрия Загудаева это слово вмещает в себя огромный, неповторимый мир – мир уже далёкого детства. И вот что удивительно: чем дальше уходим от своего детства, тем сказочнее, волшебнее становится его мир.