Литературная критика

Важнейшей из литератур является спорт. Мы с олимпийским спокойствием отметаем беспомощные инвективы Миши Вербицкого: спорт -- это по кайфу, а Вербицкий -- говно нации, хотя в его гавканье и есть толика смысла: многие виды спорта были изобретены говноименными с целью причиненья вреда Народу.

Сидели в <Экслибрисе>, слушали португальские песни. Они очень грустные, потому что раньше Португалия была огромной империей, а потом англичане отовсюду португальцев поперли, и теперь у них ностальгия почище еврейской.

С утра всё болит. Злобный карлик Бавильский колдует, шоб я умер скорей. А дело постинтеллектуализма всё крепчает и уже побеждать начало кое-как.

То, на что я, не токмо литературный критик, но и, смею думать, не худший добропорядочный российский обыватель, надеялся жалкими остатками своей добропорядочной обывательской души, - так и не свершилось! Вернее, свершилось, но только отчасти. И лучше бы не свершилось вовсе.

Литература без читателя – ничто. Писатель, у которого нет читателя, который потерял своего читателя, может глотать виагру в виде грантов, премий и сочувственных статей сколько ему угодно. Ничего. У него. Не встанет.

Забавное приключение в духе постинтеллектуализма. Зашел в интернет-салон прочитать почту, а написал манифест. В режиме он-лайн, хотя деньги капали. Постинтеллектуализм – это то, что пишется на коленке.

Нет, дорогие друзья. Новый год – это ик, рыг. Трудно сказать. Как и вы, я вдумчиво пролежал его в уютной канаве.

На фуршете после вручения премии Льва Пирогова с женой не пустили к столу.

Замечательный был поэт! Хотя, доложу вам, не без странностей...

Происходит вот что: поэт погружен в повседневное существование, прогуливается по знакомым местам средней Швеции или по шумным улицам одной из мировых столиц, проезжает сквозь растянувшийся на десяток километров еловый лес: и вдруг, откуда-то извне, до него доносится сообщение - неожиданно, бессловесно, таинственно и так узнаваемо.