Поэзия

В тяжёлый час есть небо, мама и \ ещё вселенная! Куда мне обратиться! \ Коль можешь, брат, возьми и не убий, \ коль можешь, Ярославна, взвой зегзицей, \ береговою ласточкой из льна, \ кукушкиным болотным причитаньем! \ Как полечу над Доном, над Дунаем, \ вот подорожник, вот боржоми – на! \ Одно могу – лишь вытащить из сна \ размером с вечность, словно песню Цоя, \ что в переходах пели. Смерть в лицо нам \ глядит, что солнце прямо из окна. \ Вселенная, \ вселенная моя, \ планета! Будем до воды по водам! \ Упрямых их, не верящих, упёртых, \ их чокнутых, майданутых, безродных – \ они зародыши ещё! Стреляют… глянь… \ в тебя, в меня, в детей и мирных бабок. \ Чего хотят? Французских жабьих лапок? \ Иль сыра проволоне? \ Дай им сыр! \ А нас верни в славянский общий мир! \ Верни всех-всех. \ Прости, что я убита \ тобою, брат! \ Лежу башкой у края. \ О, как же пахнет всклень земля сырая, \ что кружит голову от зерен, хлеба, жита.

В этом мягком лесу, \ В этом мягком, как нежность, лесу \ В эти сумерки белые бережно я твою нежность несу.

Его поэтические сборники «Книга образов» (1902), «Часослов» (1905), «Новые стихотворения» (1907), «Жизнь Девы Марии» (1912), «Дуинские элегии» (1912 – 1922), «Сонеты к Орфею» (1923), «Явления Христа» (1926) остаются безусловными вершинами философской лирики XX в.

Я к чудесам, с эпохой связанным, \ причислю киноаппарат \ и фильмы все такие разные, \ что вышли в массовый прокат. \ Сойдутся линии сюжетные, \ и мы опять пойдем в кино \ смотреть кино малобюджетное \ с простым народом заодно. \ Уклад героико-шизоидный \ в квартирках, бедных метражом, \ на тех скрижалях целлулоидных \ талантливо изображен.

Опустевшая форма исходит оккультной хворобою \ И больше не надобна для нового бытия, \ Полного новой, ему довлеющей, злобою \ И еще не проявленной кинограммой добра и зла, \ Шампурной рифмовкой “семени – роду-племени”, \ И потому не любящего заглядывать в зеркала, \ Ломать купола, а точку отсчета времени \ Отодвигать влево и вправо на медном безмене Мне- \ мозины, выводок дочек увозящей поближе к Западу...

Последний часовой стоит на страже родного града. И над ним проносится чёрная конница – чёртовы дети ада! Он падает замертво, успев понять, что позади пустота – Фата Моргана – нет ни Святограда, ни Новороссии, а только дикое голое поле истории.
И поле возделывает простой ополченец, вернувшись с войны. И восходит солнце, дети собираются в школу, липы благоухают, и мне сдаётся: любовь не сдаётся и не умирает! Ведь так, пацаны?!

Новороссия гроз. Новороссия грёз. Видно, это судьба такая: сойтись нам под небом звёздным, на перекрёстке истории, продуваемом северным ветром, под огнём перекрёстным смертным. Пусть нету на гугл-картах, пусть нету на яндекс-картах этой страны, и адепты вражеской пропаганды твердят нам, что так и будет, что зря, мол, погибли люди, что всё напрасно, бессмысленный глупый подвиг, нас ждёт нищета и кризис, а он мне сказал: «Это долг мой». И записался в Призрак.

Образ «Сампо», ставший символом вечной мечты человека о счастье, теперь не менее актуален, чем в прошлом. В наше сложное время этот образ приобретает глобальный символический смысл.

Живу в безвременье, в безлюдье, в безвековье... \ И что добавить может Новый год? \ Такси: откуда вас забрать? – Из безлюбовья. \ Куда? – До счастья! У меня дисконт. \\ Таксист умаялся подсчитывать убытки: \ – Нет, далеко! туда не повезу! \ Ну, ладно, хоть бы до развилки… до улыбки… \ до чертовщинки в сказочном лесу.

Чашки бьются, остаются блюдца… \ Крепости стоят и не сдаются. \ Мы уходим. Думаем вернуться. \\ … В нежной грусти утреннего света \ В парке открываются буфеты, \ Из которых пивом и водою \ Толстые буфетчицы торгуют, \ В облачных больших халатах, \ Празднично-просторных и прохладных, \ (И недоливают, и воруют – \ Пользуются общею бедою) – \ У людей от частых расставаний \ Несколько ослаблено вниманье.

Давай-ка, старый, без понтов \ и прочей шелухи \ начнём про это и про то \ писать свои стихи. \\ Про это – чем сейчас живёшь \ и как голодным ртом \ хлеб одиночества жуёшь. \ Но, вместе с тем, про то, \\ что этот хлеб растёт в стране, \ где ты, законный сын, \ ступал когда-то по стерне \ и голым, и босым; \\ про то, что эта вот страна \ натянута в тебе \ не как гитарная струна – \ подобно тетиве… \\ Сорвётся и летит стрела. \ Ты на печи лежишь – \ голодный, злой. И, как струна, \ гитарная, дрожишь.

...где жизнь, холодная такая, ласкает дом, ласкает сад, \ и тихо в душу проникает её обыденный наряд. \ Мгновение – и вспыхнет ёлка. И рядом женщина в окне. \ И родничок огня и полки, и горизонт во всей длине.