Рейтинг публикаций

«Ноев ковчег (Каионово отродье)» – это незаконченная пьеса, над которой Платонов работал в последний год своей жизни и которая стоит особняком в его творчестве.

О том, как папа изобрел для мальчика самвоспроизводящихся роботов-антропоидов, а потом решил их переделать, а мальчик был против и перестал учить уроки, тогда папа сказал, что уничтожит их вовсе

Мы долго прощались с новыми знакомыми, я заказал еще текилы, выпили с Джеком на брудершафт: он понятия не имел о подобных церемониях. По его мнению, безумца на трехколесном велосипеде звали не Робертом, а Гарольдом. Мы попытались поспорить, но доказать друг другу ничего не могли. Мой новый приятель уверял, что у того на велосипеде висит табличка с именем, я полагался на факт нашего личного с Робертом знакомства.

Не может быть один ни господин Как Родина иль льдина Или смородина с мороза Как я с моржом сморожу

но где же Выход и куда и кем Выверт и какого и не на сквозь ли отражения?

Когда я попросил Веру Павлову дать в <Топос> стихи, она сначала думала о какой-то тематической подборке (гм, какие тематические подборки могут быть у поэта Павловой, когда в голова одна любовь, любовь да нега...), но потом просто прислала связку своих самых последних текстов - лирический, типа, дневник, эпизод жизни (стихи же, как мы теперь знаем Вера сочиняет всегда), кусок дымящейся повести... Какие, какие, говорите, подборки? Да вот такие!

Достоевский в "Униженных и оскорбленных" не скупится на немецкие детали. Одни - из его обиходной палитры (Шиллер, Мефистофель, Ротшильд), другие – единичны, отчего и уникальны.

...бывшему москвичу, бывшему медику Анатолию Ливри только-только перевалило за тридцать, и перо его ядовито брызжет чернилами, плюется, оставляя на столе лужицы, в которых плющатся мордашки похожих на головастиков бесенят.

В какой-то степени он более шизофреничен, чем - пограничен с той же шизофренией и многим другим - я.

Призыв жить будущим (в несколько измененном виде) унаследован Россией от СССР: просто теперь будущее предстает в виде идеального дореволюционного прошлого.

Не думаю, что она успела их рассмотреть за те несколько минут, когда они помаячили у нее перед глазами. Я постарался вкратце рассказать то, что запомнил. Дочь – Нефертити с выдающимся профилем, сын – Чингиз-хан, вскакивающий на слона. Наташа захихикала