Рейтинг публикаций

Они были знакомы чуть ли не с детства, но речи о боге у них до сих пор не заходило, и они не знали, что в этом вопросе между ними существует разногласие.

Прошли годы. Много людей встречалось мне в жизни. С большинством я сохранил добрые отношения благодаря правилу, усвоенному в детстве. Узнав о человеке плохое, не говорить об этом другим.

БРЕТУЗОВ ...Виноваты все. И всегда. Сам человек по происхождению и в сущности своей – преступник. Его земная жизнь – суд. Уж не знаю, страшный или потешный. Смерть же его – приведение приговора в исполнение. А убивает он или не убивает, осознанно убивает или при помутнении рассудка – не имеет большого значения. Вообще не имеет значения.

Что бы ты ни делал – ты ищешь любовь!

Вася с подружкой ещё никогда не целовался. Вася ждал начала близости. Не знал, как к ней подступиться. Они сфотографировались на фоне расписанных художником стен и стали обсуждать выставку «Мир тела», которая была путешествием в анатомию человека.

– Мм… мяу! Здравствуйте, мои дорогие! Как же я скучал без вас! Не просто скучал, переживал, думал, вспоминал. Не буду вас мучить, скажу о главном. Древние говорили: стань самим собой. Я понял, что древние не всё сказали. Должен появиться тот, кто измыслит это до косточки, как это сделал я. Стал собой или не стал, скажут о тебе другие, после, не сейчас, не жди. Древним можно верить, если ты всегда с кем-то. Но, если ты один? Стать собой! − но это лишь полдела. Вторая половина: ты должен отыскать тех, кому ты интересен, кому ты нужен в этой жизни. Вот в чём, друзья, вся правда о любви и дружбе.

Ёлка мерцает разными огнями. Пламя свечей ложится набок. Тени ложатся на стены и потолок. Всё вокруг живое, я живой. Мне это нравится. Я смотрю на родителей за столом, на бабушек и дедушек – в компьютерах...

Есть в этом некая ирония, насмешка судьбы, что именно здесь, недалеко от православного храма Вознесения Господня спрятался Семен Моисеевич. Он взглядывает иногда в окошко, слушает звон колоколов под карканье ворон, кивает удовлетворенно, все в порядке, он – в домике.

Много лет спустя тетя рассказывала, что каждый раз, когда я мальчишкой заходил в ее дом, она думала, будет ли у нее крыша над головой, когда я уйду.

Туман медленно полз, то густея, то редея, и в его просветах угадывалась картина – торжественное многокилометровое шествие пингвинов. По ледяной равнине, припорошенной снежком. Один, за другим не спеша, в развалочку они брели, словно человечки. Как будто плыли над самой землёй. Десятки, сотни, тысячи… Все схожи как две капли воды − в одинаковых чёрных фраках до пят. Поскользнувшись, они забавно расставляли в стороны короткие крылья, словно руки в широких рукавах, и взмахивали ими для устойчивости.

Однажды ко мне в мастерскую с улицы зашла экстрасенс. Была весна. Солнце расписывало художественный беспорядок яркими красками. Экстрасенс — женщина с прозрачными серыми глазами.