Рейтинг публикаций

Давно, ох как давно, в навязано-заимствованном, мне не приходилось видеть такую пронизывающую русскую красоту.

Каждый, кто посетит столицу Приморья в тёплый яркий день, скажет – курорт! Море, солнце, ветер, парус…

Вдруг подводят ко мне особу, по всему видать важную, так как на полусогнутых подле неё шлифуются. Она, улыбаясь, протягивает мне руку. Приятным голосом:
– Поздравляю! Подписан Указ о награждении вас правительственной наградой.

...по совету Геннадия Мурикова обложка «Авроры» засияла всеми цветами радуги, а сама богиня утренней зари достигла объема в 320 полос вместо тоненькой брошюрки серого цвета. Журнал «Аврора» в отличие от легендарного крейсера, вставшего на прикол, продолжил своё легендарное плавание.

Соблазны современной жизни немыслимы – имущественное расслоение общества страшно, уровень критичности мышления крайне низок…

Когда мне было 20 лет, мы с мамой ездили в Сочи. Однажды, когда я сидела на скамейке где-то возле театра, ко мне подошёл парень за автографом. Он был уверен, что я та самая актриса. Какая — я уже не спрашивала, привыкла, что меня многие за неё принимают.

"...Небольшой, щупленький, он ходил по парку какой-то странной ныряющей походкой. Он не ездил верхом, не ходил на охоту, не ловил рыбу, не рассказывал увлекательных историй. В общем, не занимался тем, чем, по нашим понятиям, надлежало заниматься настоящему мужчине, да ещё писателю, на которого все смотрят. И мы быстро потеряли к нему всякое уважение… Не пришёлся Белый ко двору в демьяновском обществе. Здесь он не нашёл почитателей своего декадентского творчества, широкая образованность В. И. Танеева, его острый язык и сарказм не пришлись ему по вкусу. К В. И. Танееву он относился с явной антипатией».

13 января 1972 года транспорт вспомогательного флота «Иргиз» вышел из Севастополя и взял курс на Босфор. В трюмах судна находилось продовольствие для советских кораблей, находящихся на боевом дежурстве в Средиземном море. Пройдя пролив Босфор, вышли в Мраморное море. 17 января в 02 часа 14 минут вдруг раздался сильный скрежет...

Боже, как я ждала этого номера! Нет, я вовсе не была тщеславной. Я была просто влюблённой дурой. Я мечтала о том, как Он возьмёт в руки газету, увидит мой портрет, глаза, устремлённые на него с тоской и укором, прочтёт стихи о нашей встрече и... что-то непременно изменится в наших отношениях.

Аркадий Петрович ещё в конце 1920-х знал, предчувствовал, что на его веку «будет отчаянная» война. В 1929-м он писал: «Тот год и день, когда напряжённую тишину тысячевёрстной западной границы разорвут первые залпы вражеских батарей… этот год, и день, и час не отмечен ещё чёрной каёмкой ни в одном из календарей земного шара. Но год этот будет, день возникнет, и час придёт…». А события конца 1930-х―начала 1940-х годов в Европе утвердили его во мнении: Советскому Союзу придётся биться за своё существование с кровожадным, беспринципным, ужасающе сильным врагом.

...У них была стойкая аллергия на эту самую культуру, будь она неладна. Что ж поделать, если канал, который им было доверено возглавить, носит название, при звуке которого хочется схватиться за пистолет? И о зрителях этого канала они судили по себе и себе подобным. В этом я очень скоро убедилась.

Вообще это был самый больной вопрос в командировках – страх насилия. Жизнь подставляла ловушки на каждом шагу. То автобус сломался и высадил меня в поле, откуда приходилось добираться до места в кромешном мраке. То номер в гостинице не был заказан заранее, меня встречала на двери табличка «Мест нет», и некуда было идти на ночь глядя.