Рейтинг публикаций

Тот, кто служит красоте языка (эффективности его воздействия), конечно, получает все награды и привилегии от дирижеров социальной матрицы. Тем не менее он не сущностен, он с сущим, но не с бытием. Корень бытия в до-словном, в несказáнном и в после-словном. Оно не зависит от аплодисментов или хулы. Служители языка близки не к его истокам, но к его поздней развращенной эстетике.

Туман… Тамань... Тирамису… \ О сладость сливочная тайны, \ любовь на голубом глазу, \ побыть в тебе хоть каплю дай нам. \\ Не рушь со сном святую связь, \ с золотокрылым часом суток… \ Как больно падать с неба в грязь, \ лицом в рутину, в явь, в рассудок.

Энчо чуть что – сматывался далеко и быстро, и, как Гамлет, был особенно безумен при норд-весте. Побег из очередного тупика приводил к попаданию в тупик другой, иногда это было утомительно, иногда вполне то, что надо.

...в романе Елены Хаецкой найден третий способ реализации несторианства в современной культуре. Несторианство может быть представлено как коллективная личность спасителя, как отдельная личность для репрезентации человеческого и исторического аспекта спасителя, а также как единое сложное существо, обладающее двумя личностями для выражения двух его природ.

Ветер-Заяц степи и \ ковыль на холмах его \ пух. Туула! - крикнула \ выпь и затаилась в слух. \ Заползает туман-дремота, \ тишина тяжела висит... \ Туула! - горько и одиноко, а \ он жёлтый глаз косит.

"Множественность форм бытия" – в этом был основной пафос интеллектуальных тусовок российско-евро-американских мажоров. Именно это они декларировали в качестве универсальной инструкции. Однако всё их совокупное поведение как раз и разрушало и вконец разрушило эту множественность, сведя мир к одному алгоритму. Множественность форм бытия чтит границы, их неприкосновенность, только тогда формы существуют и растут в натуральности, то есть в естественности целомудрия. Любая форма становится фальшью, т.е. "артистическим" кривляньем, если за ней начинают наблюдать. Вот почему проект "глобальной" культуры не мог не провалиться в тартарары.

Всё, что сегодня является базовыми структурными элементами социального существования, имеет городское происхождение. Право, государственность, технологии, письменность, искусство, всевозможные формы рационализма, историческая память, и многое другое, – всё это возникло в городском пространстве. И всё это несёт на себе отпечаток амбивалентности, в том смысле, что каждое такое городское изобретение является возможным инструментом стабилизации системы, и, в то же время, инструментом её потенциального разрушения.
Идея народа также оформляется в городе. За пределами городских стен существуют родственные друг другу малые этносы, но только город создаёт те идеологемы, в соответствии с которыми малые этнические группы «сплавляются» в большое этническое образование (народ).

Когда-то людей интересовало содержание мира и человека, сегодня их интересуют только формы. Они коллекционируют города, минуя суть каждого. Ибо погрузившись в суть, ты уже прирастешь к городу. Людей уже не интересует существо ландшафта, они занимаются их коллекционированием. Их уже не интересует сущность храма, его содержание, они интересуются разнообразием их форм, они странствуют по миру, говоря: вон там есть храм необычной формы, съездим, посмотрим. Они не интересуются содержанием феномена женщины, они коллекционируют их формы, формы проявлений их эротизма. И так без конца.

Юродство – феномен, он очень сложный для изучения, познания, постижения. Несколько поколений исследователей конца XIX – XX вв. пытались подступиться к этой теме, но проблема всё еще не решена. Были применены разные подходы, использованы различные методы гуманитарных наук, однако сущность юродства не укладывается в психологические и социологические схемы. Более плодотворными оказались методы современной антропологии и философии, однако тайна юродства остаётся тайной.

…разбить, расколоть обыденную реальность: и из полученного материала составить своё, отвечающее невозможности мира и необходимости жить в нём.

...мудрецы разного рода пытались определить или хотя бы пояснить то, что в реальной жизни появиться никак не может, назвав эту абстракцию счастьем, и продолжают до сих пор это бесплодное занятие, которому народ внимает, без всякого сомнения, не только по глупости, но и потому, что всегда хочет лучшего, чем имеет, двигая тем самым всю цивилизацию вперед, но расстраиваясь до самой смерти отсутствием прихода счастья, однако, утешая себя существованием рая, поскольку должно же быть счастье, хотя бы и за гробом.

Биофил: ...Человечество рано или поздно исчезнет (в результате ли его самоистребления или естественного вымирания – все равно), и, как знать, может, если и не на этом небесном теле, то на каком другом над миром снова взойдет заря разумной жизни…