Рейтинг публикаций

Кто ведёт против меня/нас эту тотально сенсибильно ускользающую когнитивную – интелли-гибельную – ментальную – первую глобальную – внутреннюю войну????]

- Кажется, у меня текут слезы! Я прям буквально чувствую это. Как они вытекают из моих глаз. Но где мои глаза? Где все остальное, что должно быть у человека?
- О, так ты человек? Буду знать.
- А ты разве нет?

...Успеть до грозы. Смотри: стоит на краю неба, темная, как Сатана, ведрами погромыхивает. Грядки полымем полыхают, жар, как из печи; клубника переспела, осыпается; нагибаясь, голову будто в огонь окунаем; а корзины бездонны, век не наполнишь; в глазах кровавые чертики скачут...

Сегодня можно пролиться золотым или нефритовым дождем в мире иллюзий, улыбнуться несуществующему лицу, сотворить жирный комплимент обнаженной девице, поскандалить в спорах о политике, ущипнуть самолюбие профана, поиграть в бисер на психологическом форуме. И вот — дело сделано! Гроза прошла стороной. Метнула огненные стрелы в виртуальное капище — место проявления грубых сил, трения страстей человеческих.
Да здравствует интернет как форма мягкой психотерапии.
Будь проклят интернет как эрзац чувств.

Детдомовские ни на что не претендуют, ничего не ждут, ни на что не рассчитывают. Два раза в день им ставят уколы, которые их особо не огорчают. Три раза в день приносят еду, которая их особо не радует. В промежутках они просто безмолвно существуют. Темноглазая девочка в ближайшей к двери кроватке всегда стояла, вцепившись в деревянные прутья. Катя в очередной раз встретилась глазами с её бесстрастным спокойно-внимательным взором. Она отвела взгляд первой, не в силах выдержать силу безнадежной покорности принятия своей судьбы, кажущегося противоестественным у такой малышки.

Кромешная ночь. И не понять, где небо, где земля. Сиротство и покинутость. Кажется, мой мир – осколок, чудом сохранившийся в пустоте бездны. Я пытаюсь за что-то зацепиться, удержаться – и не могу. И в безвоздушном головокружительном мраке кричу в никуда: «Боже, помоги!». Но ничего не происходит. Только откуда-то наплывает запах свежеиспечённого хлеба и тускло, но уже различимо отсвечивает солонка звёзд.

"Было совещание у главврача, и он доложил, что Сталин, товарищ Сталин, должен подписать приказ, чтобы изготовили таблетки от смерти, никто не будет больше умирать".

Госпитали расположились по всему городу – сколько их, Шура не могла сосчитать. В бывших складах и школах принимали сотни и тысячи раненых – люди лежали в ряды в палатах и коридорах, стоны сливались в общее нескончаемое проклятие войне.

На том берегу, на бугре – дом, старый, некрашеный. Петушок на крыше. Петушок-флюгер. Глядит на восток. Там зарозовело. Пить хочется. Умираю от жажды. Колодец, ведро на цепи. Поднял, полное, прильнул губами, а вода в заре, зарумянилась. Утро разгорается. Цепь порвалась, колодец крякнул, открылась, визгнув, дверь в доме.

Надо признать, что я муза так себе оказалась, не столь жертвенная, как жена Набокова, к примеру, не столь понимающая и нежная, как супруга Достоевского, в общем, дерьмо, а не муза. Потому то мы и живём теперь в раздельных комнатах, пересекаясь лишь на кухне и в туалете.

...отец мог уделять внимание детям только во дворе или там, где их никто не видел. По старинному обычаю казак в общественных местах был несколько в стороне от жены и детей. Ходить с женой и тем более ласкать детей в людных местах было предосудительно. Этот обычай был высоконравственным. В нем проявлялось уважение к вдовам и сиротам погибших казаков.

Ну, настоящая метель! Когда-то меня и непогода радовала. Что непогода? Каждый день для меня был праздник. А теперь не то, не то... Бреду вот обратно домой один.