Рейтинг публикаций

Миллионы людей перемещаются ежедневно из одного конца столицы в другой. При таком былинном, молодецком размахе метрополитен – естественная часть державы, неотъемлемая и обязательная составляющая здорового государственного организма.

Да Боже мой! Ведь не одни минусы у возраста! Ума-то побольше стало все-таки. И уже понимаешь, что обериуты не ах. И что юмор черный не подарок. И разве раньше я могла написать то, что могу сейчас! Значит, годы прошли не зря, старость нужна.

Слушая длинные рассуждения Регины Павловны, я бросил «Сименс» в ямку, придавил его носком ноги, а второй ногой быстро засыпал его песком сверху и утрамбовал. Постоял, прислушался – тишина.

Король посвящал трубадура в тонкости управления государством, принцесса готовилась стать матерью, двор вел свою праздную и неспешную жизнь, кто-то плел интриги, другие были честны сами с собой и со всеми. Карл смотрел на это простое течение жизни незамутненными грустными глазами, иногда выезжал вместе со всей челядью короля на охоту, хотя все реже – он стеснялся своего коня, и самого себя, пожалуй, тоже

Литературные чтения, устраивавшиеся в пригороде мегаполиса, привлекли много людей. Проходили они в специально построенном под эти цели здании, стилизованном под античный амфитеатр

Ничто не исчезает бесследно. И тишина мира звучит жизнью, отстаивается голосами. В естестве своем мы все – единое вещество. Оно мало в количестве, но неисчислимо во времени. Истина непогрешима: сущее непреложно; из мира нет выхода, из него нельзя выпасть.

Я вовсе не хотел бы проводить параллели между битниками и метаметафористами (сравнивать их - всё равно как кубистов и фовистов), каждому овощу – своё блюдо, однако же, за меня это делает Маргарита Меклина – своим лёгким, летящим, ну натурально метаметафорическим стилем.

Площадь, то есть то, что ею когда-то было. До колена грязь, муть по грудь и выше. Цирк бродячий, брошенный и людьми, и Богом.

Мы – мимы невесомости. Они не спят, стоят на головах, и ноги дрожи сплетают в небе. Наш язык, играя, их щиплет. Да, возможно, ад – им губы наши. Ад и амальгама рая.

Публикация новой повести Сергея Юрьенена как нельзя кстати следует сразу же за нашей импровизированной <джойсовской неделей>. Сергей Юрьенен - один из первых русских писателей, чётко и точно освоивших наследие классических модернистов, в частности, Джойса. Его рваный, пунктирный, петляющий сюжетный синтаксис, подобно <Улиссовской> технике, будто бы призван выразить или же передать всю возможную полноту жизни, почувствовать в обычном, обыденном сюжете нечто универсальное, выходящее за рамки этого самого обыденного.

Я стал подумывать о крайних мерах. Последние заключались в попытке перевоплощенья.

– Свинство и скотство два принципиально различных качества, – вдруг закинул ногу на колено Обезьяна, и принялся философски плести кружева пальцами. – Было бы свинством, например, в пиво накрошить сыру да и пить эту похлебку, вот это свинство. Мол, на кой хрен закусывать, все равно ж оно там в пузе все перемешается, дай накрошу в пиво...