Рейтинг публикаций

С праздником весны и труда!

Сны растут под моим окном. \ По весне – это просто сирень. \ А зимою, не помню – о ком, \ говорят они ночь и день. \\ Просто сны – ни имён и ни лиц. \ Просто сны, и не надо слёз. \ Снег идёт, и не слышно птиц \ с вифлеемских моих берёз.

Сердце – пламя, освещающее путь между двумя борющимися аргументами – болью и радостью.

...у каждого в жизни происходила подобная катастрофа или серия катастроф, делившая жизнь на «до» и «после». Каждого ожидал свой апокалипсис — точка невозврата, за которой что-то менялось в сознании, когда в действительности никто не мог помочь, потому что и помогать уже было нечему, но все же именно тогда, когда все смыслы существования были полностью уничтожены, человек мог приблизиться к тому, что было неуничтожимо и что всегда было скрыто в нем самом и во всех…

Никогда меня не подталкивали/Пинками к виселице

Когда на станцию завезли тройной одеколон, мы с Куском недалеко косили, всего-то через овраг от моего дома, на той, другой стороне, а от станции рукой подать, поле лишь перейти. А мы с ним и не знали, что завезли, косим. Вдруг видим – Шик на бензовозе к нам летит по стерне, остановился рядом, да нет, даже и не остановился, а так только, тормознул рядом – тройной – кричит, – привезли, развернулся и исчез.

– Дорогие телезрители, – начал он. – Нами был обнаружен блокнот немецкого солдата. Документ этот многие годы пролежал вот здесь, под каской, рядом со своим адресантом. Я постараюсь вам перевести записи из него на русский язык...

...замечая воровство мы фиксируем внимание на воровстве, и многие туда и ломанутся, а фиксируя внимание на благородстве, нежности и честности, и – глядишь туда ломанутся, и жить станет лучше. Так какой путь милее и эффективнее?

И судьба, раскаляя тусклый клинок в пещи, // Обнаружит сродство вещества души // И металла...

Повсюду имеется место для омрачений, поэтому они делают много вреда душе.

Когда для нас придёт весна, \ то Дон под майскою луною \ качнёт седою головою, \ хлебнув ростовского вина. \\ И Аграфена выйдет петь, \ простая девка Аграфена, \ ты прядь, не видевшую фена, \ да поцелуями отметь. \\ Пока и я, и ты ещё \ идём по пыльному майдану, \ я тоже петь не перестану \ и пыль мести своим плащом. \\ (...) И отчего светлы так плечи,\и отчего бессонны мы, \ и ой, не вечер то, не вечер, \ да с каждым шагом гуще тьмы.

Словом, история страны, конечно, все эти тетради, иначе как бы мы еще узнали о том, что в 30-е говорили «и в Коктебеле у Габричевского, и в Москве у Нейгауза, и в Переделкине у Пастернака, и у Юдиной в квартире на Дворцовой набережной».