Рейтинг публикаций

...почему мягкий знак в “Октябре” красный?

Мне кажется, что подо мной стул, и я скоро исчезну. У поэта Бродского была обостренная интуиция: он сказал, что стул состоит из чувства пустоты - так оно и есть, это точно.

Заставили писать про Сорокина в "Независимую газету". Я ж обычно туда не пишу, только в "Экслибрис", так что это типа как повышение. Тем более - на первую полосу. Встал в восемь утра, настрочил, думаю, как слава настигнет меня. А они - хер!.. - говорят: "Мы там немножко поубирали про Прокуратуру". Ну поубирали и ладно (думаю я). А потом беру газету и начинаю читать.

Как бы это деликатнее выразиться... Я, граждане судьи, этого не писал. У меня исходники остались! Вот, сравните, пожалуйста.

Чтение Генона наверняка может доставить удовольствие поклонникам ясного и простого изложения. Генон очень убедителен, когда говорит о <неспособности к метафизике людей Запада>, о беспорядке в мышлении современного человека. Это на самом деле так: мы живем в мире, где перепуталось онтологическое и онтическое, где глубочайшие символы воспринимаются в качестве пустых аллегорий, где трансценденталий просто не обнаруживается, а религия зачастую понимается как форма морализаторства.

Художник акварелью рисовал \ Коралловое утреннее небо \ И озера серебряный овал \ И хлопья переливчатого снега, \\ Осины, липы, ели и дубы – \ Царевичи, царевны и принцессы. \ В одежды их одел он, не забыв \ Про тайны засыпающего леса. \\ Упал на холст мазок, снега задев, \ И мир осенний вдруг преобразился, – \ Сиреневый проснулся в нём напев, \ Фиалковый напев вдруг появился. \\ Он уходил. Заря ещё сияла. \ Он уходил домой, от грёзы прочь. \ Но перед ним влюблённая стояла \ Фиалками офеенная ночь.

...для атеиста и идеалиста Булгакова глубина эпиграфа был ценна своей применимостью к жизненному материалу его романа – к советской власти, поманившей людей великим идеалом Справедливости (столь же великими как идеал Бога у христиан и идеал Дьявола у гностиков, альбигойцев и т.п.) и обманувшей их.

Центровым, сильным местом 11-й «Невы» явился раздел публицистики

...где лучше дышится, где крепче спится, где замечательнее живется, где упоительнее мечтается? Именно такой, обнаруживающий свои тайные и явные пороки, город Тюмень желанен и любим, как ни один город на земле. За него мне не жалко отдать сотню-другую Парижей, не говоря о каких-нибудь там Варшавах или Прагах.

Небеса суровые \ В эту зиму. И снег большой. \ Будьте счастливы и здоровые \ Люди, благостные душой! \\ Наливаются ярыми соками \ Вены вьюжные злой зимы. \ И снега белизной высокою \ С горней падают полутьмы. \\ И скрипит, и скрипит безвременье, \ А продрогшие времена \ Обеднели навек прозрениями, \ Позабыли все имена. \\ И простор надо мной качается, \ Остужая моё чело. \\ Всё кончается. \ Все кончаются. \\ …Не кончается ничего!

Кто счастливою называет \ Россию, а кто несчастной, \ Но нигде больше не бывает \Жизнь такою частной.

Не шедевр, не бомба, не скандал, но крепчайшая литературная штука.

Мне интересны перспективы, о паре штук каковых я и намерен сообщить