Рейтинг публикаций

...нет промежутка между русским и русским, пусть даже этот русский последняя сволочь.

Мы все – Карамазовы: ради сладкой грушеньки наших снов мы готовы понести кару – отдать свою жизнь, она ничто для нас по сравнению с живостью забытья.

Я поставил себе задачу увидеть соотечественника вне какой бы то ни было идеологии, напрямую, как носителя культуры. Результатом такого взгляда стала полнота восприятия и переживания русской культуры как единого континуума, как торжества жизни и торжества смерти, обращённых к каждому вне зависимости от его социального положения, национальности, образования, веры и т.д.

Интересно, хоть кто-нибудь занимался действительным наследием Достоевского?! а не своими домыслами о его наследии. Когда же люди научатся, нет, не научатся, а осмелятся слушать другого?! (это риторика для драматизации, а не вопрошание, которым так любят заниматься современные российские философы)

«Всё просто, Сократ: мудрость знает, философия стремится знать».

...русский тип не может полностью идентифицироваться ни с востоком, ни с западом. Я знаком со многими попытками определить русский тип, но они все (те, которые я знаю) исходили или из «западных», или из христианских оснований и, следовательно, не могли хоть сколько-нибудь близко определить русский тип.

Я не знаю, слышно ли то, что я говорю, но вся русская литература, или по крайней мере та, с которой я до этого момента сталкивался, до краёв наполнена этим переживанием, этим топосом, этим пространством, этой стихией – памятью, живым сном, забытьём, дремотой давно и необратимо утерянного единства всего сущего.

...белинские живут, точнее, паразитируют на русском, превращая русское единство всего сущего в «ненавистное разделение...

Чем больше узнаешь русского, тем труднее это нести; томление духа и скорбь мудрости Экклезиаста, рассматривающего существование человека, кажутся рябью на поверхности воды, лебединым пухом по сравнению с тяжестью, лежащей на плечах русского – нести намерение единства всего живого, не имея никаких опор для этого в существовании!

Похоже, тех, кто пытался быть русским философом, больше всего с толку сбивали западные и восточные формы социализации философии, особенно западные, которые были насажены в России в течение последних трёхсот лет.

...это единственно интересно. Не вот этот я сам и не что-то глубоко во мне или вовне меня сущее и меня двигающее, а протянутое, растянутое между мною и миром. У-топос жизни. Которая все вдыхает и все выдыхает. Не переставая. Моя и не моя. Только почувствовав его, начинаешь понимать, что теряешь, ее не зная. Что здесь кафедра, Гоголь или идентичность? Ровным счетом ничего! В сравнении с этим вечным. Которое всегда разовое. Новое. И потому – непривыкаемое. Которого так много и так не хватает.

...в современной новейшей цивилизации (культуре) все люди культурно однотипны, что, конечно, не отменяет индивидуальные различия конкретных людей.