Рейтинг публикаций

В первой главе (кстати, обратим внимание, что повествование идёт от первого лица межского рода) некий, пока что не названный поэт спешит на встречу со своей возлюбленной Корой. Идёт дождь, к ногам поэта падает роза. По дороге на свидание поэт заглядывает к философствующему виноторговцу. Всё это может обозначать всё, что угодно: первая глава написана за-такт, до начала развития сюжета. Поэтому поспешим узнать, что же там происходит дальше. Продолжение следует.

“Когда эту грушу сажали, я был ещё мальчиком,” – \ Сказал дед Игнатий и бороду грустно подёргал. \ “Давайте попробуем зимней, ещё по стаканчику,” – \ И вынес бутыль с тёмно-красной наливкой из тёрна.

Со времен пост-вавилонских, язык - это всегда слэнг. Особенно, т. н. живой язык.

...в первых трёх с половиною главах второго тома раскрывается беда с замыслом тома первого.

Видели бы вы, как вся наша литературная публика ринулась фотографироваться с актёром Мироновым!

Он считал, что Россия разбита на многие десятки тысяч считающих себя фактически суверенными империй: "приватизированных" заводов, бывших колхозов, коммерческих фирм и т.д. Руководители-императоры имеют, по существу, все права глав иностранных государств, вплоть до найма собственной вооруженной гвардии из так называемых телохранителей. Естественно, против "российских шпионов" — налоговых инспекторов, ревизоров, журналистов — выставляют своих опричников: и с кнутом, и с пряником. Не поддаться способны разве что герои-одиночки.

Недаром Бальзак говорил, что он никакой не автор, историю де пишет само общество, а он лишь его усердный секретарь (что не помешало положить ему кучу сил на организацию писателей по защите своих авторских прав).

....чтобы форму оценить, естественным было бы выйти из нее вон, или хотя бы вообразить себе соответствующее развитие обстоятельств, соответствующий выход. В подобном воображении и состоит гениальное значение Петербурга для русской культуры, которой в ее сложившемся виде просто не существовало бы без этого слегка потустороннего города.

Человек по профессии человек-насморк работал при аптеке, рекламировал нафтизин. И вот до пенсии осталось полтора года с небольшим

Невольно провожая его взглядом, я вдруг увидел, что аппарат изменил направление на противоположное и летит прямо на меня. Он летел очень быстро, так, что я едва успел пригнуться

Я - идеалист. Меня тошнит от концепции реализма в политике, от всяких Мэхэнов, Спайкменов и Моргентау, от мысли про то, что высшей справедливости в вопросах политики не существует, что сила - основа права.