Рейтинг публикаций

В этой статье будут обсуждаться два аспекта деятельности и творчества Михаила Петровича Арцыбашева: о менее известных современному читателю его критических и публицистических работах, и во-вторых, разумеется, о его прозе.

В истории России есть для Достоевского «болевая точка» — петровская эпоха, которой пронизано сознание писателя и его героев. С неё начался отсчёт петербургского периода русской истории. В сегодняшнем дне Достоевский видел следствие пути, начатого при Петре. Когда же он пытается заглянуть в более отдалённые эпохи, то кажется: всё огромное мироздание, не ощущая опоры в исторической конкретности, «соскальзывает» в мифологическое время...

Фауст заходил к Фету запросто: поговорить, послушать стихи, и мрачный Шопенгауэр глядел на них сумрачно из угла…

Помнить о вечности – вот прерогатива русской литературы и культуры.

"...Верю в возрождение Родины своей. Не только в возрождение деревни своей и земли вологодской, отеческого гнезда, но в возрождение всего нашего государства. Куда от этого денешься? А вот когда оно будет? <…> Не знаю. Но есть же ещё живые силы. Есть живые люди. Даже молодёжь есть, которая не даст доконать себя совсем. Мы ещё поживём..» Василий Белов

Отзывы о книгах поэзии Сергея Воронова, Алексея Ахматова и Романа Круглова.

Вокруг все всех имеют, сверху донизу и снизу доверху. Это и есть демократия и ее жуткие проявления в произведениях современных писателей, беллетристов… (...) Конечно же, этот «народный, милицейско-полицейский эпос», написанный с гоголевской силой, состоялся.

Несмотря на то, что и Горький и Амфитеатров – люди примерно одного поколения (Амфитеатров был старше Горького на шесть лет) и, принадлежавшие примерно к одной эпохе, которую мы сейчас называем «Серебряный век», внутреннее духовное различие между ними было огромным.

...о возможности жить, и ощущать красоту до ее крайнего предела, несмотря на все жизненные трудности и препятствия. И неслучайно книга начинается с портрета Александрии, с описания моря, и надежды, которая исходит от него...

Декарт, вставляющий бычий глаз, взятый на бойне, в дверь, чтобы представить возможности иной оптики. Достоевский, постоянно ищущий иную: чтобы объёмнее постичь мир, во всём его чёрном, траурном, светящимся, пьяном, рьяном великолепии…

Свистящая, непоседливая сила Штольца, как противоположность – но она, будто искусственна, дана, как умозрительный противовес, а настоящее – это барское, царское, спокойное время Обломова.

Короткие белые стихи или Афоризмы Павла Алексеева я бы отнёс к жанру парадокса в чистом виде, но парадокса эстетического — когда существует лишь чёрное и белое, и почти невозможно их состыковать и добиться оттенков или цветного оттиска.