Рейтинг публикаций

... вообще-то боль, любая, меняет чел-ка – в худшую сторону!.. – От неë он // гораздо больше меняется, чем от какой-то флейты! – что флейта? – лишь для затычин // ряд ведь затычек, так ведь? – и чем? – подушечками ведь! пальчиков! –

Представляет интерес сопоставить у людей, «сходящих с ума от публичного секса», соотношение между их желанием самого секса и желанием публичности его, секса, манифестации.

Он из тех, про кого говорят: «неспециалист по женщинам». У него есть жена, дочь, уехавшая на лето к бабушке в деревню. Другие женщины Николая не интересовали, да и времени на увлечения такого рода не оставалось. Однако виртуальная графиня поразила до всех возможных глубин мужского сердца. Такую не встретишь в обыденной жизни.

Встретились мы с Пироговым подле Пушкина. В последнее время я вообще-то подозрительно часто встречаюсь с <нашими> возле Пампуша.

Что такое смерть ? – Событие, о котором не знает никто. Никто из живущих. Для каждого живущего Я сейчас смерть неизвестна.

Глубокая печаль животных связана с их развитым обонянием.

Конечно, у них там по портам долбятся, а я иду такой, мешковатый, в черной этой стандартной куртке, в ботинках с лопнувшей подошвой, и каждая мелкая лужа требует поклонов и обхождения, но что же так трепещет, бьется в груди? Не иначе как счастье мое — непонятное, как заграничный фреймворк, и - великое, как русская литература.

...увидев, как одно ущербное существо кормит другое ущербное существо, я понял – Я НЕ СМОГУ!.

Аркадий Анатольевич Бартов по праву принадлежит к Первому Героическому поколению русских соцартистов и концептуалистов, живописуя собственной персоной возможность самостийного существования питерского извода Русского Концептуализма.

...акты адекватного восприятия великих произведений искусства случаются немного раз в столетье, но это проблема не <слабости искусства>, а слабости современного человека, окуклившегося в своем коконе, сквозь который почти ничего из творящих энергий не проходит.

Череп «говорил» загадками, но от них на душе полковника почему-то становилось легче. За три или четыре дня пути он прошел более ста километров, но преследователи не отставали, хотя в последнее время за ним гнались только автоматчики на одном грузовике. Несколько раз Шульцу удавалось отсидеться в камышах, когда русские проезжали мимо. А потом снова продолжалась погоня.