Рейтинг публикаций

Эдгар По, как целостный образ самовыражения в литературном творчестве и личном страдании, вызывает какое-то неизбывное щемящее сочувствие. Хочется приютить его в своем внутреннем мире, окружив женской лаской и материнской заботой.

Здесь пойдет речь о случаях комичных, иногда пошлых.

Мы озябшие дети, наследники птичьих кровей, // в проспиртованной Лете – ворованных режем коней. // Нам клопы о циклопах поют государственный гимн, // нам в писательских жопах провозят в Москву героин.

– Это – чистое золото, сказал Сведенборг. – Да, чистое—чистое золото, // из которого и состоит – воображение... – Ты смеëшься? – Да, тебе // его – покамест! – не видно здесь, а на земле – воображение-то перемолото // такими мельницами, или – как сейчас говорят – фильтрами! – что оно оседает,

Сегодня с утра я гулял по городку. Пыльно-зеленые улицы. Двухэтажные деревянные дома, каменные, русские скуластые лица, пейзажи севера, неброские, приглушенные, как ночники, везде время яблок.

...утром учительница меня отругала перед всем классом: «Ты уже второй год учишься, а ни отец, ни мать на родительское собрание еще ни разу не пришли. Мы вчера собирали деньги на поход в театр – по сорок копеек с человека. Ты поговори с отцом или матерью».

Выполняя редакционное задание и беседуя с «деятелями культуры», Маруся Климова на самом деле интервьюирует персонажей, а после придает сборнику романную композицию

Определив что такое критика у Ф. Ницше, попытаемся проследить ее применение к христианской морали. ...критика христианства – это генеалогия христианства, его переоценка. Генеалогия и переоценка, как уже было показано, заключается в смещении относительно «места», откуда только и возможны определенные ценности. Проблема тогда стоит следующим образом: откуда, при каких обстоятельствах, как возможно христианство?

Долетели они, как я и говорил, прекрасно. Дальше добирались автобусом. Ехали весело, ели кошерные бутерброды, пели песни на еврейскую тематику. Уже на месте, сразу же набросились на ларёк с сувенирами. Накупили открыток с видами бараков и сценами расстрелов. Подписали их лаконично: «Мама, папа, не волнуйтесь! Я в Освенциме. Здесь хорошо»

Душа жителя Калининского района ничем не откликается знакосочетанию "хайдеггер".

Нет априорной нравственности или безнравственности тех или иных сфер мирской деятельности, ибо, во-первых, на всех них лежит и печать катастазиса, печать падшести и печать благодати Святого Духа, во-вторых, они есть выражение, объек-тивация, проекция духовно-душевного склада и уклада участвующих в них людей.