Рейтинг публикаций

Мой лучший друг Курлин жил на другом конце улицы. Дом у них был еще новей нашего. Вещей никаких, зато всегда шум и гам. Мать моего друга не носилась целыми днями по поселку, как моя, а все время была дома, и любила покупать. Сначала она купила моего друга, потом Володьку и Куцего, потом Валю. Недавно купила еще одного, совсем маленького

История вообще имеет тенденцию описываться при помощи метафор, традиционных для обозначения времени. Не является исключением и русская древняя, новая, новейшая и самая новейшая история. Неслучайно, эпоха, предшествовавшая «перестройке», получила наименование «эпохи застоя».

Пожалуй, бабу брать не стоит, она все опять испортит.

Теrra incognita - это ...рассказ о бесплодной земле отчуждения, которая царила и одновременно не царила после Первой мировой войны, это абсолютное предчувствие гибели, и ее неоднозначность, невозможность. Нет в тексте прямого осуждения человека, есть только абсолютное удивление тому, что человек может жить-жить, и вдруг умереть, убить, при этом снова вернуться в тот единственный мир вечности, о котором помнил с детства, и которого всю жизнь так отчаянно, как ребенок, боялся.

С детства знакомый двор, говорок телевизора и отцовские реплики. Придирчивый осмотр продуктов в ярких упаковках. Посидеть чуть-чуть в соцсетях, посмотреть приколы, или нужное «по жизни». И спать.

До недавних пор был тут колхоз – конечно, одно название, но всё же был, как-то объединял людей, давал прокормиться, поворовывали, как могли... Теперь колхоза не стало, кооператив никак не наладится, и основой деревенского бытия вновь стали свои хозяйства.

Да, у русских было чувство юмора

Не знаешь, кто ты и каков,/ Пока, на трубный вой, / Не встанешь прямо, облаков / Касаясь головой. / Героем стать любой из нас / Сумел бы, как ни прост, / Когда б осмелился хоть раз / Подняться в полный рост.

Мы с тобой, моя тень, отыскали ответ \ этим веком запрятанный крепко \ мне отрезали веки, я – должен смотреть \ взором чистым, жестоким, едким.

Я такой красоты уже столько лет ни во сне, ни наяву!.. Халатик на ней от чистоты, как капуста, хрустит! Сама аж сияет! Горько и сладко мне, печально и радостно!

Елена Григорьева - семиотик и культуролог из Тартуского университета, ученица Лотмана и просто замечательный автор. Количество её статей, исследований и выступлений зашкаливает, степерь разнообразия интересов поражает воображение). В нынешнем своем эссе Григорьева рассужает о границах и пограничных состояниях, разделяющих искусство и не-искусство. Тема эта для <Эгоиста> одна из самых важных, формоопределяющих - мы тоже интуитивно ищем границы и очертания дискурсов, пытаясь составлять икебаны из текстов, размывающих традиционные представления о прекрасном.