Рейтинг публикаций

...существующий арт-рынок пока трудно назвать полноценным. Вероятно, наиболее точное на данный момент определение столичного рынка, а возможно, если иметь в виду его неизбежный рост в недалёкой перспективе, и российского, — развивающийся, с раскрывающимися возможностями, стремящийся обрести стабильность и устойчивость арт-рынок.

...Часам к семи во дворе собирается «группа захвата» перед окнами редакции (редакция, естественно располагалась в полуподвальном помещении). Никого в редакцию не пускают, но меня, наконец, выпустили на волю, удерживать дальше не рискнули, – силы были уже неравными. Я выхожу, вызываем милицию, впрочем, в 2014-м году это была уже полиция. Приезжает наряд. (...)

Помнится, А. П. Чехов называл такие неоправданно экзальтированные панегирики одним точным выражением: "Хмелеть от помоев".

Проснусь: опять понедельник, вот ведь напасть какая! На стене хрупко-прозрачно дрожит солнечный треугольник. Первая мысль: вдруг жара обманет? Дверь настежь: о нет! Не обманула. Звон этот. К каждому цветку прильнула пчелка, пьет жадно, пьет – не напьется. Огромная зеленая муха, гудя, летает в солнечной комнате, от окна к столу, кружится над моей головой, мешает писать. Муха умная. Зажигательное стекло собрало лучи в точку, жжет мне грудь. Дух огня. Дрожит маревом над насыпью, у шпал, в золоте лютиков, Алжир, Танжер, дуновение чумы, белки араба. Купаюсь посреди столбов; трехгорное облако, свист железнодорожный, рельсы кудрявятся.

В основе всех действий живых существ, включая человека, находится информация. То живое существо, которое владеет ею в наиболее приемлемом виде для выживания и развития, получает безусловное преимущество.

...на картине «Сад земных наслаждений», порождающей сюжет в романе С. Топфера «Призраки Иеронима Босха», общая всем трём панелям тема – это насилие.

Где треск Крещенского мороза? \ Звезда была. Была зима. \ Рождалась жизнь. Рождались слёзы. \ Рождалась счастья кутерьма. \\ В той кутерьме стихали грозы \ В течение двух тысяч лет. \ Есть жизнь. Есть радость. Счастья слёзы. \ Крещенского мороза нет. \\ Но мы по-прежнему желаем \ Друг другу мира и добра. \ Не в воду, в мир Христа ныряем. \ Он есть. Крещён Он. Жить пора.

...вспомнилась сказка Шварца «Тень», где тень пыталась повторить каждое движение Учёного. Что из этого получилось – всем известно. Мудрая, а главное, вечно актуальная сказка. Теневые корреспонденты, прячущиеся под вуалями своих псевдонимов, газетные статьи, пытающиеся бросить тень на светлое, редакторы, отдающие приказы «раздраконить», сами укрывшиеся в тени. Жаль, не находится при этом того, кто бы сказал: «Тень, знай своё место!»

Оно мне — по душе. Оно мне — по рукам. \ Мне без Него весь мир — не более чем хлам. \ Пусть изношусь до дыр. Пусть проиграюсь в прах. \ Пока Оно со мной — я — князем во князьях. \ Оно мне Бог и Дух. И мой насущный хлеб. \ За то, что, как в чертог, Оно в мой душный склеп \ Доверчиво летит синицею в ладонь. \ Меня хоть разорви. Ну а Его — не тронь.

С тех пор, как ад в гармонию терцин \ Я облачил – красны мои одежды, \ Как пламя – а лицо ещё смуглей \ И суше стало. Слышу за спиной: \ "Он был в геенне – опалил огонь \ Ему лицо; глаза же, словно угли…" \ Да, "Ад" мне дался мой не так легко, \ Но рай куда трудней – он всех гармоний \ Гармония. Ему не нужен звук, \ Чтобы звучать, не нужен свет, чтоб видеть. \ Он сам себе – и звук, и свет, и слово; \ И всюду он, и нет его нигде. Да, сложно ад писать, но рай сложнее: \ Нет подходящих красок для него.

Голубоватый, из окна \ Луч утра падает на скатерть, \ И дня простая новизна \ Уже готова жизнь наладить: \ Подать заварки молодой, \ Задобрить простоквашей мюсли; \ Привычною к делам рукой \ Порядок навести на кухне. \ А Новый год, а Рождество… \ Ещё средь хвои пребывают, \ Шарам прощают баловство, \ И в серебре пыльцы мерцают, \ И в вазе с золотом конфет \ Ещё хранят гирлянды свет.

Цветаева признавалась в своей "дурной страсти": искушать людей (испытывать) непомерностью своей правдивости. И многие этого испытания не выдерживали.
Ш это тоже было свойственно. "Я Вам такое о себе расскажу, такое, – свистящим шёпотом стращал он меня, – Вы меня на порог пускать не будете!" Но он всё уже рассказал в своих стихах.