Рейтинг публикаций

Это русская рифма сзывает войска, \ это здешние грации три:\ это русские воля, судьба и тоска,\ обнимаясь, стоят на крови.

У вас ведь тоже порой болят зубы...

В библиотечке <Эгоиста> мы уже публиковали фарс кишинёвского журналиста и прозаика Владимира Лорченкова <Иисус из Сант-Тропе>. Стиль Лорченкова - странный микс из магического реализма, как латиноамериканского (Маркес), так и восточно-европейского (Павич) разлива, постмодернистского пересмешничества (обыгрывание библиейских реалий) и вполне серьёзных фабульных экспериментов. Таковы и нынешние <Три нити>, сложная структура которых, словно бы раскрашена в разные, яркие цвета, насладиться которыми можно только если настроишься на особую, поэтическую, но и, одновременно, аналитическую волну.

Пан Тадеуш сказал, что война, его война, была похожа на миллионы таких крыс, огромный поток крыс, прыгавших в Панике и отчаянии из горы гнилых остатков, которые еще недавно были теплым домом, знакомой, цивилизованной Европой.

Мы по-прежнему – самая неизученная страна в мире. После Северной Кореи, разумеется.

Я хочу знать

Умелыми руками он скроил из кровавых ошметков, которые в пору было пустить на колбасу, симпатичного монстра с неумолимой волей к жизни

В Мюнхене – вскоре после того, как я перевёз Терри, мы начали получать письма без обратного адреса, который в общем-то был и не нужен, потому что всё это были письма от жильцов нашего же подъезда.

Как же это бывает? Звонок, ужин, обязательная полурастаявшая свеча в заляпанном воском подсвечнике, да, вино - это непременно, вино - это кляп для размышлений, а сейчас просто вечер и рано темнеет, а в осенней темноте так опасно излишне заморачиваться.

Муха летает между прутьев решетки, выбирает каких-то пару прутьев и летает между ними. Как будто собачка, наученная садистом-дрессировщиком, петляет между ног с каждым его шагом по арене цирка, муха петляет между двух прутьев решетки

Синица подо льдом! Лети в свой старый дом! Сквозь рыбьи рты! Сквозь соль со льдом – усни на дне седом!