Рейтинг публикаций

Смена ночи и дня, лета и зимы, жизни и смерти, колебательные режимы в химических реакциях - не имеют начала, и когда им придет конец - неведомо; ни женщинам, ни мужчинам, ни детям их...

Это нас интересуют тираны, садисты, насильники, «звезды», миллиардеры и экстрасенсы и неизмеримо меньше – праведники, художники, ученые или же просто дети, старики, семья, дом. Это мы почти привыкли к тому, что масштаб всего происходящего измеряется не культурной глубиной, а завораживающей слабые души силой кулака: много жертв – большой масштаб, мало – маленький. Но Булгаков не писал романа о насилии...

...мы видим в романе две системы кодов. Одна включает в себя подсказки, которые навязчиво бросаются в глаза, встречаются почти на каждой странице и как бы подталкивают читателя к простому, лежащему на поверхности решению. Другая – едва заметна и проявляется то в мимоходом брошенной фразе, то во вскользь оброненной реплике. Первая предназначена для дезориентации читателя. Вторая содержит в себе смыслы, ориентируясь на которые читатель получает шанс разгадать этот удивительный роман-ребус.

...семантическое пространство с более или менее очерченными границами...

Имманентная философия, пелевинский буддизм – это выражение кризиса мироощущения и мировоззрения. Когда в обществе появляется множество людей, которые готовы убежать от реальности в виртуальный мир, философский или технический, это проблема не философии, а общества в целом, имманентная философия тут только симптом.

У поэта в образном ряду: сумерки, старость, смерть дара – сквозным – смерть космоса, как единственной, единой, данной, неразделимой и не отделимой от поэта ценности – ценности его космоса, Я-Космоса.

Примечательно, что в «золотом веке» преобладает проза, в том числе и у Пушкина – монументальная; «век серебряный» – подавляюще поэтический. Но революция, как не имеющая любви, но «говорящая языками», требует звона меди и звучания кимвалов. И является «век медный» – Маяковский, Пастернак…

Генрих Вёльфлин «Ренессанс и барокко», Джорджо Де Кирико «Гебдомерс», Дмитрий Бавильский «Скотомизация».

В русской традиции «Вам и не снилось» собирало в какой-то момент огромную аудиторию, не являя собой эталон правдивого повествования. Обнаженность чувства не может оставить человека равнодушным даже в эпоху апокалипсиса.

И Лев Гумилёв пишет (...) рьяно и сухо, захлёбываясь и точно, по-разному, всегда оставаясь художником мысли: сильным и смелым: как в науке, так в жизни-стилистике.

«Из-под пера выходят вещи, которые порою, по-видимому, остро задевают общественно-коммунистические круги… Я всегда пишу по чистой совести и так, как вижу!» Михаил Булгаков (Из протокола допроса, написанного его рукой)