Рейтинг публикаций

Жизнь в рассказах Тургенева предстаёт в дина­мике взаимодействующих планов бытия: национально-русского и вселенского; конкретно-исторического и философско-универсального; социально-политиче­ского и религиозно-нравственного; земного и надмирного; сиюминутного и вневременного, вечного – всего того, что составляет живую русскую душу «Записок охотника».

Как всегда у Достоевского, первые подступы к тексту — это ассоциативно-книжное кружение: приближение к теме, прощупывание, рыскание из стороны в сторону, многое будет отвергнуто, многое будет забыто, но главное прорастёт...

"...В возрасте 23-х лет Никтополион Святский попал в Чесменскую богадельню для увечных воинов, откуда впоследствии был изгнан, подвергшись преследованиям царизма. Не имея возможности двигаться, научился писать стихи с помощью зубов, лучины со стальным пёрышком на конце и двух досок, укреплённых одна на другой».

«Люблю алкоголь, курю, ем мясо и чертовски азартен. Временами матерюсь, но стараюсь делать это красиво». Одно слово – филолог...

“Теперешняя культура – это начало работы во имя великого будущего, работы, которая будет продолжаться, может быть, еще десятки тысяч лет для того, чтобы хотя в далёком будущем человечество познало истину настоящего Бога...” А.П. Чехов

«Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет 5, 8)

...остается от общей ауры Башни не волшебное даже, не интеллектуальное, но по истине душевно-кровавое ощущение, как будто бы мыслители, философы приносили себя в жертву творчеству, ощущая его как божественную форму выражения своих мыслей, ощущений, страданий...

Проза Куприна точно светится честью и достоинством: её невозможно представить низкой, стелящейся по земле: даже когда речь о проститутках, о жизни Ямы – мера сострадания высока, равно высок уровень неприятия пошлости и похоти людской, проедавшие все социумы, во все века…

"Я принадлежу к тем людям, для которых дом, в котором они родились и выросли, не только не стал символом защиты, прелести и прочности жизни, но разрушение которого принесло огромную радость. Ни "отеческих гробов", ни "родного пепелища" у меня нет, чтобы опереться на них в трудные минуты; родства по крови я никогда не признавала, и так как природа не дала мне ни панциря буйвола, ни когтей, ни зубов пантеры и так как я не искала способа, как нарастить себе двойную кожу и как отточить зубы, то я и живу – без опоры, без оружия, без тренировки для защиты и нападения, без собственного племени, родной земли, политической партии, без прадедовских богов и гробов".

…хрустальный мир идей, мерцающих прозрачными шарами: они сшибаются, и иные бьются: а осколки сыплются в людские умы и души.

Бытовые – бытийные: слишком туго смешаны струями быт и бытие, слишком много волокон первого сверкает в последнем.

Если в «Идиоте» Достоевский попытался сказать о явлении Христа, несущего весть благую — об одолении смерти, то в «Бесах» — о явлении Антихриста, несущего весть об одолении жизни.