Рейтинг публикаций

Все письма были от одного адресата, но все же в них была одна странность. Первая крохотная пачечка была написана от руки, а вторая большая была напечатана.

Всё началось, когда стройные шеренги книг перестали держать ряд. Строгие тома ни с того ни с сего заваливались друг на друга, менялись темами, в отделе музыки непонятным образом оказывались потрёпанные книжки школьных классиков, а в краеведении торчали чёрные корешки Б.Акунина.

...подвернулся мне занятный сюжетец, достойный короткого очерка, вдали от городской кутерьмы. Хотя поехал я по таганрогской трассе без каких-либо профессиональных намерений, просто развеяться и на степь поглядеть – она особенно хороша осенью.

Куда может завести ложный след, если он всегда идет над настоящей почвой?

...Жизнь – тлен, обморок, мерцание. Жизнь – катастрофичнейшее из предприятий человеческих. Жизнь – излишество материи.

...А возраст такой – это, когда сил и красоты много, а мозгов, если честно, «как получается», и кому-сколько хватает от него, от всевышнего, так как, по большому счету, распределение интеллекта весьма недоказуемо, непредсказуемо, и дико несправедливо, несмотря на бесконечные «ай-кью» тесты и так далее. К тому же, и невосполнимо оно совершенно, несмотря, опять-таки, на высшее образование, возможные старания педагогов, друзей, родителей, интернет и попытки заглушить человечность у каждого и всякого, почти как в Соединенных Штатах Америки, где, все чаще, все одинаковы, одинаково равны, и чем меньше, тем лучше.

Дух смеётся над вопросом: "быть или не быть?", он понимает, что его почти и не было, что бабочка ещё не расправила крылья. Ведь он – только надежда на пробуждение, ему ещё предстоит осознаться во вселенском сне.

- Сынок, сейчас в каждой машине в обязательном порядке ставят видеофиксаторы, информация с них поступает в центр на большой компьютер, в народе прозванный «глаз бога».

Я не хотел его смерти. Но так уж получилось.

А Виктор Израилевич Самуйлович так и уехал принудительно поправлять здоровье, не узнав, отчего плакала по нему, отбывающая в июле в Землю обетованную, в город Тель-Авив, потомственный врач-нарколог с сорокалетним стажем Роза Исааковна Шпильман...

Как-то, сидя за кружкой пива в «Гамбринусе», Филипп стал рассказывать нам с Аэлитой о том, как в Одессе делают бешеное вино и устраивают бои тарантулов.

Она ласково гладит меня по голове, треплет пряди моих волос, убаюкивающе молчит. Она знает, что я не смогу встать, я не сумею уйти. Продев нитку в тоненькое ушко иголки, она нанизывает на нить бисер.