— Открылось мне это на двадцатом году жизни. Но к чему в такие года вникать в нечто жутко социальное, морочиться «пропастью, расколовшей душу человека», если сам ты ещё молодой, звонкий и цельный сосуд скудельный? Но каким-то наитьем отпечаталась во мне в одно целое, подобно чертам любимого лица, тугая вязь этих свежих, ручной отделки, не расхожих и не штампованных слов и строк. Глубинные всякие смыслы – это было потом, в повторных прочтениях. А тогда было что-то непередаваемо первое, и имя ему – «непосредственное впечатление».

— Коренной порок всякого рода отождествлений бытия то с одним, то с другим, на мой взгляд, состоит в подмене бытия какой-либо формой, или способом, его существования, а то и самим Богом, что вообще выходит за рамки предмета философии и может быть только предметом религиозной веры и теологии. Такая подмена философского понятия бытия вносит путаницу и сумятицу в оперировании им. Корректным было бы отождествлять бытие только с самим бытием и противопоставлять его небытию, как это делал Парменид. Что это дает? Дает понимание единства тождества (бытия) и бесконечного разнообразия форм существования универсума, или мироздания. Такое единство бытия и существования, собственно, и есть то, что мы называем реальностью. Именно с этой исходной позиции мы и будем рассматривать феномен «иной реальности», которая творится человеком как субъектом, и в которой человек как эмпирическое «Я» пребывает.

— ...от этого красивого, нежного, чудесного кино хочется громко плакать. На традиционный устои общества, с семьями, кастовой системой, доброжелательностью и всепрощением, наложена бездумная, развращенная западная идеология, с ее «всем возможными вариантами», и эта идеология буквально опущена на головы несчастной девушки-режиссера, которая и должна рассказать, как выжить.