Библиотечка Эгоиста (под редакцией Дмитрия Бавильского)

«Левиафан» посвящен импровизированному расследованию причин смерти писателя и импровизированного террориста Сакса, который погиб во время очередной своей терракции. Рассказчик пытается доискаться до причин, которые заставили вполне успешного романиста переквалифицироваться в дилетанствующего подрывника, он подробно рассказывает о его жизни, его окружении и семье. В восьмой порция извлечений очередь подходит к Марии Тернер, безумной художнице, устраивающей перформенсы не только в искусстве, но и в жизни. Нужно ли говорить, что Тернер сначала стала любовницей рассказчика, а потом вмешалась и в жизнь Сакса.

Бывают странные сближения. Это - эссе о двух странных, обманчивых романах – «Элементарных частицах» Мишеля Уэльбека и «Профессоре Криминале» Малькольма Бредбери. Лондонский генетик Михаил Спиваков дебютировал в «Эгоисте» тонкими заметками о книге Михаила Гаспарова (с отсылки к нему он начинает и нынешний свой текст), темы заявленные в том эссе продолжаются в эссе нынешнем. Что особенно приятно.

Мне показалось мало одного мнения о фильме Гаспара Ноэ «Необратимость» и в пандан к эссе Инны Кушнаревой, предлагается текст питерской культурной журналистки Виктории Смирновой. Обожаю такие стыки, разные стороны одной и той же медали. Впрочем, если верить Борхесу, таких сторон может оказаться бесконечное множество. Вика Смирнова работает для журнала «Красный» (северный вариант «Афиши»), пишет (или писала) о кино, в том числе, для культурно-информационного сайта "На волне.ру" (хороший был сайт) и газеты "На дне". Считает, что особых заслуг перед родиной не имеет, отчего смотрит все эти movie особенно концептуально и пристрастно.

...Текст намагничен и в то же время магичен. Это прекрасная проза, которую стоит читать... Идея проста: поиски сына. Иванов ищет сына, а в же самое время - метафизически - и себя. Если было бы только о сыне, богемном художнике - был бы роман воспитания. А тут - роман-искание, или, лучше, роман-взыскание: что делать, кто виноват, что почем?... Мещанство, вещизм, сексуальная распущенность - все подмечено и размечено на моральной карте для того, чтобы потом разгромить...

Дело не в том, что "Запах вишни" отсылает к "Университетской поэме" Владимира Набокова, а в том, что Шульпяков все чаще и чаще отказывается от рифмы. И без того повествовательный (сюжетный) характер его поэзии становится всё более и более повествовательным. Я не знаю, хорошо это или плохо, я знаю только, что Шульпякову необходимо начинать писать прозу. Если воспринимать поэзию как подготовительный этап каждого пишущего человека, нарабатывающего собственный стиль и способность к точности формулировок, можно сказать, что Глеб Шульпяков находится на правильном пути. И что прозаик из него может получиться просто замечательный. Ну, то, что ничуть не худший, чем поэт, это точно.

Недавно я получил письмо следующего содержания: « напечатайте, пожалуйста! Хоть что-нибудь... А если серьезно, вот вам шесть рассказов. Они абсолютно разные. И если один придется не по душе, не факт, что и другой окажется столь же мерзким. Жду суда. Тот, кто меня не напечатает — исчезнет, также, как гл. редактор «Невского Проспекта» В. В. Паров. » Понятно, теперь, почему мы публикуем этот рассказ в «Топосе»? очень уж не хочется исчезнуть. Да и рассказ хороший. Особенно, если воспринимать его в пандан к ранее опубликованному тексту другого автора под названием «Смерть Деррида».

Мы продолжаем публикацию глав из первой части романа Элины Войцеховской. В уже обнародованных отрывках, мы знакомимся с поэтом, от лица которого ведётся неторопливое повествование. Поэт собирается в Грецию. Интерес к его поездке проявляет Кора - взбалмошная девушка, с которой поэт уже ездил в Грецию. Чреда романов, приносящих или не приносящих вдохновение - вот что больше всего забавляет поэта, рассказчика, ведущего неторопливое повествование. Кора, Барбара, теперь вот, Лиза, случайно встреченная много лет спустя, какой же, всё-таки, во всех этих отношениях кроется, скрывается смысл?

Я не особенно понимал, зачем я в монастыре. Продолжать прежние занятия? Но для этого вовсе не нужно было сюда приезжать. Ждать новых вдохновений? А если не дождусь? Отдыхать? Где-нибудь на тропических островах это удалось бы не хуже. Осмотреть монастырь? Разве я не бывал прежде в монастырях? Этот походил на другие. Заняться мелкими изысканиями на какую-нибудь из поверхностных тем: этот монастырь и другие монастыри, монастырь и орден, взаимоотношения орденов, Рим и монастыри? Ганс, несомненно, так бы и сделал. Но что можно выяснить, сидя здесь?

Конец ее был необычен, как и вся ее недолгая жизнь. Да, Стефан, твоя жена не была дурочкой! Что мог сделать я? Мог ли я развеять ее предсмертное одиночество? Что ждало ее? Приступ, больница, аппарат, слова доктора, обращенные к Стефану: <Отключите аппарат сами, она уже мертва.> Или страх, боль, опять страх и опять боль и чужое трепещущее сердце в растерзанной груди. Ты не стала ждать всего этого, не стала:

Я не ждал чего-то сверхординарного. Мало ли людей на моих глазах женились, и мне не приходило в голову завидовать им. Не хотелось мне, приняв на часок обличье жениха, запрыгнуть на брачное ложе, в то время как настоящий жених пылился бы где-нибудь связанный, с кляпом во рту, во избежание шумной ругани.

Мы продолжаем публикацию глав из первой части романа Элины Войцеховской. В уже обнародованных отрывках, мы знакомимся с поэтом, от лица которого ведётся неторопливое повествование. Поэт собирается в Грецию. Интерес к его поездке проявляет Кора - взбалмошная девушка, с которой поэт уже ездил в Грецию. Чреда романов, приносящих или не приносящих вдохновение - вот что больше всего забавляет поэта, рассказчика, ведущего неторопливое повествование. Кора, Барбара, теперь вот, Лиза, случайно встреченная много лет спустя, какой же, всё-таки, во всех этих отношениях кроется, скрывается смысл? Первые главы романа полны воспоминаний о годах учёбы и о университетских друзьях поэта - Гансе и Стефане, в разговорах с которыми проходили лучшие дни юности поэта. Странные, едва намеченные отношения внутри этого многоугольника и составляют главную интригу уже опубликованных (в журнальном варианте) глав.

Элина Войцеховская - первый автор, решившийся опубликовать в <Эгоисте> большой и подробный текст - роман , это серьезный и мужественный поступок. Писательница, живущая в Бордо, в домике с чеховской верандой и кустами паслёна в саду, пока ещё не слишком известна на своей исторической родине. Надеюсь, что публикация в <Эгоисте> поможет судьбе этого интересного и яркого текста, надеюсь, что помимо мы опубликуем и новые стихи Войцеховской, и свежую её прозу.