Рейтинг публикаций

- Толь Толич! Знаете, что? – при этих словах писатель с усилием снял с пальца перстень и протянул его собеседнику. - Вам с радостью дарю, в память о былом! Ведь вы мой первый учитель. Вы единственный мой наставник. Ну, конечно, наряду с Пушкиным, Гоголем, Толстым…

На западе, в вечернем тумане вперемешку с узловатыми лучами солнца, спал мой город...

Листочки с приведенными ниже записями были найдены в гамбургской квартире А. В. Пселла, эмигранта из Советского Союза, в прошлом - кинокритика, философа и публициста.

В Гржевске исстари была одна больница: первая и окончательная. И никто из гржевских жителей ни минуты не сомневался в том, что больница – своеобразный живой организм, который способствует человечьему выздоровлению, даже сам того не желая – примерно так, как делает это пиявка.

Не было у меня до сегодняшнего утра, желания начинать службу в новой должности с закручивания гаек. Надеялся на понимание своих друзей. Результат? Главная моя надежда, Анатолий Сергеевич, первым решил взять меня на излом. Выбросив докуренный до самого фильтра окурок в урну, двинулся в сторону гостиницы, где проживал Старик. На полпути остановил себя, негоже при первых проблемах искать утешение и советы в жилетке...

Вечность не спешит, куда ей торопиться, она всё уже успела, остаётся только странствовать по себе, ротозействовать и смеяться над иллюзией делания, над страстями намерений и мечтаний. Она вечно раздваивается, обманывает сама себя, разыгрывает и приманивает, убегает, прячется и смеётся из-за угла. Жизнь – её шутка, о которой забыла навсегда.

Я все удивляюсь, как это менты нас не помяли. Впрочем, мы не сопротивлялись. Просто шли мимо, там, где не надо было. Не знаю, как Костя, а я был уверен, что, когда дыхну, стрелка лишь слегка наклонится или вообще не пошевелится. Ее же прибило к противоположному краю, словно ураганом. Я засунул часы и цепочку в носки, назвался идиотским вымышленным именем и с чувством выполненного долга прошествовал в камеру

«...когда свет достигает предельной высоты, рождается мрак. В этом судьбы людей, идущих по кольцу». Ляо Чжай. Музыка запахов. В Японии слабый, едва уловимый запах ценится больше, чем сильные, пронзительные запахи. «Вы рисуете ветку и слышите, как свистит ветер». Цзинь Нун. Корень глубок, а тайна – вот она, шелестит веткой. Видится и не видится, слышится и не слышится. Незаметное сделать заметным, неясное ясным. Следуй кисти. Дзуйхицу.

У него хватило профессиональной выдержки не сразу наводить камеру на объект, а начать съёмку с привязки объекта к местности. Он навёл объектив на дом и медленно нажал на трансфокатор. Вначале в видоискателе появился ни чем не примечательный дом, затем в процессе «отъезда» камеры, над крышей дома открылся сектор неба, а на его фоне – главный объект съёмки – «летающая тарелка».

Безмозглый, безумный поток сознания…
Брошенный в лицо упрёк, и не раз. И каждый раз хотел спросить – а что в таком случае вдумчивый ручеёк несознания?

У каждого наступает день, когда хочется вернуться назад и там остаться.