Рейтинг публикаций

...в итоге, ты будешь работать, работать и работать. И, параллельно этому, звереть, звереть и звереть.

Мирное сосуществование сопредельных народов, взаимовыручка и единство их – единственный способ сохраниться сегодня в этом мире физически и этнокультурно.

В Дивеевском монастыре существует предание о блаженной Паше Саровской: «Как-то приехал к ней иеромонах Илиодор (Сергей Труфанов) из Царицына. Он пришел с крестным ходом, было много народа. Прасковья Ивановна его приняла, посадила, потом сняла с него клобук, крест, сняла с него все ордена и отличия – все это положила в свой сундучок и заперла, а ключ повесила к поясу.

Сразу скажу, в ходе своих поисков я пару раз заходил в тупик или шёл по ложному следу, но так как в конце я всё-таки достиг своей цели, то этот извилистый путь получился даже интереснее прямого. Хотя был момент, когда я, условно говоря, бился головой о стену и бормотал: "Да что же это за тайна профессора Жордания такая?"

Сначала мы жили по домам, в дни концертов за нами присылали автобус, на котором и ехали в воинские части, госпитали, заводы с выступлениями. Но потом нас перевели на казарменное положение, мы жили в 10-м детском доме на Стремянной улице.

Книжный голод - первое ощущение, посетившее меня после того, как <с концами> уехал на Запад. Внезапно для самого себя оказавшись в Монреале, я чуть не задохнулся от отсутствия чтения на русском языке.

Меня сверлит и сверлит Маяковский! Сегодня я проснулся точно от резкого толчка в сердце - так часто бывает - и у меня уже было какое-то беспокойство о Маяковском, точно я продолжал работу, начатую во сне. Он погиб жертвой - не нашедшего, не имевшего выхода гигантского лирического чувства.

После окончания Великой Отечественной войны в течение 6–10 лет жилось очень трудно, тяжело. После войны был паёк 600 грамм хлеба на день, были времена – жарили крапиву да ели, за 18 километ­ров носили картошку на себе для посадки, стали садить картошку, лук и кое-что другое. А я был неплохой мастер каменных, печных, бетонных работ. Очень много приходилось работать по вечерам, по ночам, по выходным, зарабатывать деньги, кормить, поить и одевать своих детей, и чтобы не быть самому дистро­фиком.

...столь заметная, на благочестивом-то горизонте, фигура поневоле должна, словно свет керосиновой лампы на дачной веранде, притягивать к себе разного рода перемещающихся в пространстве тварей – от самой мелкой и гнусной мошкары до самых благородных и красивых бабочек.

...молоденький сержантик, записывая адрес общаги, переспрашивал нас: <Дабролюбова> или <Добралюбова>, и еще удивлялся - неужели, мол, вы все писатели?

И все же хочется «как они», хочется «к нему», хочется кем-то стать, ведь я - никто, меня нет, в науке я - мыльный пузырь, и то и дело лопаюсь, в коммерции я – полный ноль и аутист, где требуется «умение работать в команде» и, особенно, «веселый, дружный, молодой коллектив», что смущает больше всего, вот такие вот требования и коллективы, читай – пьяницы, стукачи и сплетники. Я упорно искала другую жизнь и другое окружение.

...уже в первый день войны морской торговый флот Балтийского бассейна понес тяжелый урон. От ударов кораблей и самолетов противника и подрыва на минах в море погибло несколько транспортов Латвийского и Эстонского морских пароходств. В портах Германии (Гамбург, Любек, Штеттин, Готтенсгафен (Гдыня) и Кенигсберг (Калининград) гитлеровцы захватили 32 торговых судна и взяли в плен 860 советских моряков».