Рейтинг публикаций

“Новый мир” Твардовского во многом повторил судьбу “Отечественных записок” Некрасова...

Вот был - мужчина!

Будучи главой большого семейства, в котором росли десять детей, Диккенс задумал сплотить в единую обширную семью своих читателей. В обращении к ним в диккенсовском еженедельнике «Домашнее чтение» были такие слова: «Мы смиренно мечтаем о том, чтобы обрести доступ к домашнему очагу наших читателей, быть приобщёнными к их домашнему кругу». Атмосфера «семейной поэзии» художественного мира Диккенса имеет особое очарование. Критик журнала «Современник» А.И. Кронеберг в статье «Святочные рассказы Диккенса» верно отметил: «Основной тон всего рассказа – непереводимый английский home».

Текст, отнимая время нашей жизни, не должен воровать его вот в каком смысле. Он не должен пускать нас по ложной дороге.

...героями... он вывел не знатных стахановцев или рабочую династию «производственных» бестселлеров, а современных человекоподобных чинодралов, оккупировавших страну, чинодралов, которые хапают, сколько могут, «относят наверх» и снова хапают.
Впрочем, в «Немцах» все не так просто.

Поэт, художник, конечно, всегда гол. Но, будучи нравственно обнаженным, он предстает перед жизнью наголо как оружие, как угроза. На самом деле, всегда убивает он.

Важнейшая тема «Верую» - тайная религиозность советских писателей. Тут конечно знак эпохи — когда литература казалось самым важным что есть на свете, (литература- «святая святых», «высший плод нового строя» по выражению предсмертного письма Фадеева), и биографии писателей сами становились предметом священной схоластики.

Я знаю, кто испортил нам всех мальчиков-писателей. Их перепортил Пелевин.

Аркадий Анатольевич Бартов по праву принадлежит к Первому Героическому поколению русских соцартистов и концептуалистов, живописуя собственной персоной возможность самостийного существования питерского извода Русского Концептуализма.

Происходит вот что: поэт погружен в повседневное существование, прогуливается по знакомым местам средней Швеции или по шумным улицам одной из мировых столиц, проезжает сквозь растянувшийся на десяток километров еловый лес: и вдруг, откуда-то извне, до него доносится сообщение - неожиданно, бессловесно, таинственно и так узнаваемо.

...не просто писатель, а геолог-палеонтолог, профессор, лауреат Сталинской премии 2-й степени. Помимо раскопок динозавров в пустыне Гоби, он участвовал в поиске полезных ископаемых (в т. ч. урана) — знал многое из того, что проходило «под грифом».

Собравшись вкруг сосновости лакированных досок яффски купленного застенка, мы по обыкновению предались верликийскому и прихотливому разглагольствию о пережитом за последние годы. Этот визит Вадимуса оставил в хадерских закромах груды не по-конски даренных зубастых книг Бытия, из которых за чаем и чаем, не чаем уж черемисов поддых: не ясно как в диссертантски крученыховском аде очитать, взыскательно оглазастить все эти белесые страницы.