Рейтинг публикаций

Дробный перестук копыт гулко звенел над закатной степью. Пригнувшись к голове коня и привстав в стременах, наотмашь неся сверкающую кровавым блеском полоску стали, мчался на белогвардейский патруль всадник в белой одежде.

Я заподозрил, что эта земля/Только для взрослых

...Я сказал, что я сотрудник журнала «Звезда», где только что напечатана её книга «На берегах Сены», которую я подписывал в печать, и что гонорар уже должен быть переведён на её счёт.
– А ещё хочу написать или надиктовать, кроме своих прежних, книгу «На берегах Леты», – продолжила она.

Отринув себя и не беря во внимание внешние проявления предмета нашего интереса, мы, стало быть, уже не в окружающем его мире. Где же мы тогда, как не в том, к чему обращены просто так? По сути, начав внимать чему-то ради него же, мы к нему приобщаемся, начиная жить его жизнью как единственно имеющей место.

Генрих Вёльфлин «Ренессанс и барокко», Джорджо Де Кирико «Гебдомерс», Дмитрий Бавильский «Скотомизация».

Подходи, девочка, будешь Гердой,//Возле наших удочек посадишь розы.//Только моряка ножкой не трогай – //Он когда не выспится, то очень грозный.

Ох, тяжела и горька ты, // Жизнь книжного журналиста!

В день, когда пришел Враг, Генерал отдыхал на даче. Дача находилась на Западе, а не на Юге, где первое появление Врага оставило самые ужасающие следы. По дороге в Кремль Генерал был в бешенстве. Его вызвали в выходной, не объяснив причин, никто толком ничего не знал, а офицер в приемной был пьян и бредил. Времени было уже два пополудни, но Генерал твердо пообещал домашним вернуться к ужину - что бы ни случилось, всему есть свой предел.

...когда я первый раз вышел во двор, я сразу почувствовал, что такое «ограда» – получил по щам от трех пацанов, поелику они мгновенно пришли к согласию, что я «не из ихней ограды».

Эффект Бездны, созданный безначальностью и самопроизвольностью сущего, есть также фундаментальный опыт безопорности, равнозначный интенсивной тоске обессмысливания Всего...

«Все дурное, что ты делал, ты должен возненавидеть».

...надежда и ностальгия – два предельных состояния, раскрывающих наше истинное отношение к прошлому и к будущему, а тем самым, дающие более точное понимание того, что есть на самом деле.