Рейтинг публикаций

Чистый, розово-белый вьюнок в моем сознании всегда будет вызывать в памяти стройную, золотоволосую драматургиню-богиню Нину Садур, корни творчества которой, как и у вьюнка, уходят глубоко-глубоко в толщу русской культуры с её высокой этикой и философией.

Веранда каменного дома. \ В лимонной изгороди – донна, \ По шейку белую в луне. \ Ах, как же не хватает мне \ Тепла Флоренции знакомой \ В сырой и серой стороне! \ Где снега нет давно, а в доме \ Сердечный царствует мороз. \ И грелка мне осталась, кроме \ Дель арте-стариковских слёз.

Его мысли истинно имперские – имея в виду империю духа...

И вот – \ Благоуханье оазиса, \ Хоть нет ни тени, ни вод, \ Хоть ни одна не цветет \ Роза изнеженной Азии – \ Это молитвенный взлет: \ Пустыня. Ладан. Восход. \ Неплодного камня плод. \ Солнце из горних сот.

БРЕТУЗОВ ...Виноваты все. И всегда. Сам человек по происхождению и в сущности своей – преступник. Его земная жизнь – суд. Уж не знаю, страшный или потешный. Смерть же его – приведение приговора в исполнение. А убивает он или не убивает, осознанно убивает или при помутнении рассудка – не имеет большого значения. Вообще не имеет значения.

Не стоит впадать в интеллектуальную наивность и предполагать, что можно создать некую социальную теорию, в рамках которой будут содержаться ответы на все вопросы. Теории, которые обладают подобным самомнением множество, но их догматизм может быть откровенно опасным. В условиях высокой динамики современных процессов общество нуждается не в теориях, а в чётких принципах, опираясь на которые можно выработать и понимание нюансов происходящего, и последовательную схему действий.

...увлекательный, легко читаемый роман о первой любви не только рассказчика, но даже циничной – в значительной степени в силу социальных условий – Наины. (...) «На то она и первая любовь, / Чтоб мы её / Всю жизнь не забывали».

Другие имена, названия иные, пристыженно пройдясь на посошок, \ Не вспомню их, не назову, отныне и присно \ должно возвращать должок \ Домам, дворам, углам и закоулкам, всем, кто меня во времени несли, \ И каблукам, звенящим манко, гулко, деревьям, гнущимся не ломко до земли. \ Всего не обойти, везде не появиться и не расторгнуть давний договор: \ В урочный час я обязуюсь слиться с тенью, к виску приставленной в упор.

...предлагая свою версию возникновения языка, мы пойдем по пути поиска такого механизма, который мог бы побудить нашего предка видоизменяться без участия сознания.

В чём величие рабби Акивы? В ответ на этот наивный вопрос можно немедленно привести десятки примеров, однозначно свидетельствующих о его роли в установлении законов послехрамовой жизни. Но мы лишь в необходимой степени их будем касаться: не они, а непритязательные рассказы о жизни рабби имеют решающее значение. В них он отвечает на вопрос: жить — для чего? Если коллективное «мы» ответ на этот вопрос не получило, станет оно интересоваться — какими законами жить? Права законодателя получает не тот, кто лучше закон формулирует, — тот, кто в хаосе национального безвременья сказал народу о вечности.

Царь Шауль идёт на войну, побеждает, захватывает в плен Агага, царя Амалека. Царь Шауль в точности исполнил повеление пророка, передавшего волю Господню. За небольшим исключением — пощадил царя Агага (по Иосифу Флавию: потому что был поражён его красотой и статным ростом, Иудейские древности 6:7:2) и по требованию народа (опять!) лучшее из скота.

Отсутствие нового материала в течение 18 лет ставит крест на коммерческой карьере почти любой группы, но «роллингам» это, кажется, никак не мешало.