Рейтинг публикаций

Меня потрясла прическа Джакомо Стампонато!

взрослые – это невыжившие Дети.

Никуда Леваневский не полетел, его птичность – миф и газетная утка. Политически ошибочно, если сын Сталина, пусть и бастард, вдруг возьмёт, да и бесславно сгинет в казематах. Для истории он должен уйти через подвиг. Это умно и назидательно.

И седовласый мэтр под гимн собственного сочинения вручал мне писательский билет…

Они канули в ночь со своими угрозами, а я долго не мог уснуть. Мне представлялось, как эти трое рыщут сейчас по станции, ищут того. Найдут и тоже будут его резать.

Мелентьеву вспомнился слышанный им когда-то давно рассказ о случае, произошедшем в начале восьмидесятых годов на заводе «Серп и молот». Какой-то мужчина пробрался в точно такой же цех, где разливали расплавленный металл, залез на такие же мостки над ковшом, бросил в ковш портфель-«дипломат», промахнулся, портфель упал просто на пол, а мужчина прыгнул в ковш с расплавленным металлом

...– душа – существует, и лифт – первое тому доказательство.

Было решено изгнать Касра Монадовича из коммунального социума, что и было стремительно исполнено с тупой обывательской жестокостью морозной февральской ночью 19.. года.

Советская власть давно кончилась

"Каждая живая клеточка, каждое живое существо втайне мечтает о вечной жизни, о юности и любви. Что может быть прекраснее? О чем еще можно мечтать? Но думаешь ли ты, Джанапутра, что бессмертие могло существовать, если бы не было смерти?"

Вечером в бесчисленных лабиринтах уважаемого учреждения, помнивших еще отблески пожара мировой революции, допоздна не гас свет, и хлопали двери.

На чистом голубом небе пронзительно торчало солнце, так, что его свет был похож на удар кулаком в глаз, искры вышибает! Солнце сияло справа, но и слева солнце сияло тоже, и спереди, а назад Гаврилыч уже побоялся взглянуть. Снег искрился и, казалось, хрустел от миллионов своих голубых искр, каждая искра была длинной и тонкой, как игла.