Рейтинг публикаций

Разве вспомнить тут О молочном супе с лапшой, Сладком, снотворном, и наркотическом.

Лгал ближнему, но Господу не лгал, \ Песни не ближнему, но Господу слагал, \ Гнались мне лгавшие — убить, но не догнали. \ \ За зверем диким— за моей душой, \ Но не словили — избежал, ушел. \ Не я стихи слагал, стихи меня слагали.

...по своему научному статусу жизнь есть явление одного ранга с материей и энергией...

«Все в этом мире скверно», – говорил старик Фидосеев. «Нет, ты не прав!» – отвечал ему кто-то тихо, но отчетливо. «Эх, да что там, – отмахивался Фидосеев, но потом опоминался: – Кто это отвечает мне тихо, но отчетливо?»

Увидел я этой ночью: человек скачет на красном коне, в ложбине между миртами остановился, \ за ним кони красные, алые, белые. \\ Сказал я: «Господь, кто они?» \ Сказал ангел, со мной говорящий: «Я покажу тебе, кто они».

подол у Господа широк, велик Его покрой:\ в нём уместится твой мирок и сто других миров.\ теперь ты видишь всю тщету своих убогих дней:\ не успеваешь снять картуз – и вот тебя и нет.

Слушаю «Чолбон». Они мои земляки. Я ими горжусь. Но что-то другое, не такие глупые слова, как «гордость» и прочее владеет мною. Какая-то тоска по несбывшемуся интернациональному советскому прошлому. Я глубоко и непоправимо советский человек: никогда я не стану националистом

В подворотнях раздавались плач котов, \ Вздохи ветра и собак бездомных рык. \ Но в одной из подворотен Кузьмичу \ Повстречался удивительный святой: \ Не фанатик, не болтун и не молчун, \ Приобщённый к благодати на все сто, \ И предрёк ему, что близок, близок час \ Поворотной точки в жизни Кузьмича...

Идеализация прошлого есть способ бороться с недооценкой будущего…

Любовь, да хоть бы и тети Дуси к дяде Пете, это вовсе не вызов бесчеловечному строю, а наоборот, его какая-никакая легализация. И последовал взрыв отечественной и зарубежной любви. Любовь стала такой же национальной идеей, как и врожденная святость пролетариата. За любовь прощали многое. И полуфронду Окуджавы, и моветоны Евтушенко, и белогвардейские замашки Ахматовой и Цветаевой. И фельетонную едкость Булгакова. Потому что вся эта романтика доказывала критикам социальной модели гуманное содержание казалось бы бесчеловечной формы. Но дело было не только и не столько в этом. Изображаемая наполненность человеческой жизни простым и понятным эмоциональным содержанием (как бы ни изображалось) на самом деле была такой же ложью, как и поголовная озабоченность населения ростом производительности труда, например. Но романтическую любовную ложь пипл еще хавал. Как наркотик, допинг, без которого вся эта поистине порнография существования не продержалась бы и дня. Но и не в этом только также было дело, а еще и в том, что любовь, как бы там ни было, такая же правда в сердце человека как Бог. Какое бы безбожное государство не являлось его, человека, страной пребывания.

Любовь и боль. Люболь. Почему любовь всегда приносит ощущение или хотя бы предчувствие боли?

Не будет Америки, и Китая не будет, Европа зарастет лебедой и крапивой, опустеют русские земли, а Тюмень все будет стоять и хорошеть, питая своих сынов энергией безумной жизненности.