Литературная критика

...Архилох отражал это время; став воином, он живо повествует о судьбе, сделавшей вираж, и воин пьёт вино, опершись на копьё… Долго-долго – века пьёт, пока прожигаются ко всякой современности обрывки его стихов, пока обрастает подробностями легенда, и поэты… словно окликают его – таинственного, так давно ушедшего в вечность.

Есть отливы и отзвуки небесной белизны в поэзии и прозе Солоухина: в прозе-поэзии, предложенной им миру, ибо прозаические его тексты строились по принципу необыкновенного внимания ко всякому слову, то есть — поэтически.

Всё увядает? Нет, остаётся – одно сменяет другое, круг метаморфоз бесконечен, и, если сейчас жизнь воспринимается даром напрасным и случайным, то завтра прозвучат молитвы отцов пустынников.

...подобные истории «эдемского рая» использовались неоднократно в мировой литературе, достаточно вспомнить, например, набоковскую «Аду» (Ada or Ardour, a Family Chronicle), в которой любовная коллизия также имеет треугольную структуру, и в которой идеальная мечта рая воплощается как вариант энциклопедии всей русской и французской литературы, сведенной в единый узел напряжения и восторга.

Литература превосходит реальность: удерживая её, вечно улетающую, куда там детским воздушным шарикам мечты, и Юлиан, и Порфирий Оптациан настолько живые…

“Отчего же одному русскому еще кажется, что праздник этот празднуется как следует <…> в одной его земле? <…> раздаются слова: “Христос воскрес!” – и поцелуй, и всякий раз также торжественно выступает святая полночь, и гулы всезвонных колоколов гудят и гудут по всей земле, точно как бы будят нас! <…> где будят, там и разбудят. Не умирают те обычаи, которым определено быть вечными. Умирают в букве, но оживают в духе <…> Не умрет из нашей старины ни зерно того, что есть в ней русского и что освящено самим Христом..." Николай В. Гоголь

А вообще-то мало кто выдержит такую толстую книгу своего «Избранного». Борис Краснов выдерживает. Да, он «тосклирует» (три слова перемешались здесь в одном: тоска, лира и соло)… Но делает это красиво и убедительно.

Образ крокодила наполнился политическим и духовно-нравственным содержанием, он становился символическим выражением тех или иных политических воззрений (консервативных или революционных), а благодаря Томасу Гоббсу крокодил (левиафан) по сей день символизирует государство как таковое.

Фермата: перед тем, как рассказать о некоторых из них, не раскрывая всех тайн, необходимо вспомнить престранный сон, что, конечно, обычно не дозволяется рецензенту: но это ведь как бы и не рецензия вовсе, ибо и «Уничтожить» тоже как бы не совсем роман…

Стремление к познанию человеческой души привело Гоголя к самопознанию и Богопознанию: «О, как глубже перед тобой раскрывается это познание, когда начнёшь дело с собственной своей души! На этом-то пути поневоле встретишься ближе с Тем, Который один из всех доселе бывших на земле показал в Себе полное познанье души человеческой». Неизбежное следствие самопознания – самовоспитание: «узнавать душу может один только тот, кто начал уже работать над собственной душой своей».

Лесков, имевший, по его признанию, «сознание человеческого родства со всем миром», мечтал соединить людей, разлучённых административно-социальным неравенством, чтобы «все были равны во имя всех создавшего Бога».

Он дослужился до звания лейтенанта, был ранен, вернулся; под Ленинградом командует взводом… Умирает от ран. Краткое метафизическое золото жизни отражается в безднах стихов, оставленных Суворовым.