Онтологические прогулки

...русский модус современной индоевропейской цивилизации – до сих пор самая скрытая от глаз исследователей область этой самой цивилизации. Почему?

Они были н е т а к и е, как мы.

...Гуссерль и особенно Хайдеггер неизбежно упёрлись в стену рефлексии, которая отлично показывает всё как отдельное, но совершенно не в состоянии показать отдельное как всё! Рефлексия может видеть только то, что может схватить, зафиксировать, то есть только то, что уже опредметилось, случилось.

Это новое инициирование человека в условиях, когда старые формы инициации исчезли.

...писать о философии очевидности при помощи научных определений нельзя. Поэтому нам остается только искать образы.

Пренебрежение не только людьми обыкновенными, но особенно! людьми необыкновенными, художниками, писателями, общественными деятелями, военными, правителями, преступниками и т.д., вся жизнь которых оказывалась проявлением различных сил, растворялась в воздействии разнообразных факторов – воспитания, образования, среды, темперамента, экономической или политической обстановки, и т.д., и т.д. Человека распинали на его же образе существа общественного.

Агамбен начинает свою книгу фразой, что «грядущее бытие – бытие любое». Любое является для Агамбена ключевым словом, расположенным между единичным и общим.

Предлагая читателю перевод c иврита знаменитой 6-ой главы пророчества Иешаяhу (Исайи), замечу, что это один из текстов, составляющих основу еврейской и христианской культур. Текст этот описывает инициацию пророка.

Графоман... развивает свою наблюдательность, чувствительность, образование и эрудированность. Но все эти усилия служат одной и решающей цели – созданию текста, и только косвенно, и до странности безрезультатно, – развитию личности. Графоман как бы застывает в развитии внутреннего я, но всё время расширяется в пространстве текста. Именно поэтому тексты, созданные таким образом, производят странное впечатление "правильного" и одновременно "мёртвого" произведения.

...существует какое-то специальное пространство жизни, существенно отличное от пространства смены и интерференций состояний, пространства социальной динамики.

Мы всё ещё хотим по-старому, как раньше, когда было достаточно родиться в этой культуре, когда русскими (культурно, а не национально, конечно) становились самим фактом рождения на русской земле, и самого этого факта хватало. Однако сегодня стать русским можно только намеренно. Сегодня русское нудится.

Теперь моё внимание будет направлено на живую связь индивидуумов с творящими формами, которые в отношении человека я называю культурой и которые представляют собой накапливаемый вселенной опыт жизни. Этот опыт и индивидуально уникален, и уникально индивидуален. Он является феноменальной основой и индивидуальной, и общественной жизни.