Рейтинг публикаций

Вспомнил университетскую лекцию из курса сравнительного языкознания. Профессор сообщил нам странный факт: древнерусский язык поразительно похож на древний, изначальный санскрит. И вот на днях читаю у Мамлеева о "невидимом мировоззрении", которое возникло в русском народе давно, возможно, даже в доязыческий период, и которое весьма родственно метафизике индуизма. «По исследованиям, проведенным Гусевой, великим индологом, и по исследованиям этнографа Жариковой обнаружилось, что в двадцатом веке есть места, где люди говорят на протосанскрите, на чистом протосанскрите. Это на севере, под Архангельском. Потом выяснилось также, что протосанскрит на семьдесят процентов совпадает с русским языком...» Далее он предполагает, что проторусские племена пришли в Индию с севера еще в те времена, когда существовала Гиперборея, «о которой писали греки, и о которой написал книгу Ломоносов – "Об истинном происхождении русского"».

...Современный неолиберализм – это идеологический инструмент преобразования мировой экономической элиты. Если «до неолиберализма» элита, по крайней мере – в центре мировой экономики, т.е. на Западе, была встроенной в структуру общества и обеспечивала цивилизационное господство центра, то сегодня эта элита стремится дистанцироваться от всех типов почвы. Всё, что связано с конкретными регионами, территориями, землями имеет для неё значение не в качестве неисчислимой, священной ценности, а в качестве ресурсов, подлежащих изъятию и эксплуатации.

Какое место в диверсусе разговора занимает, например, не иное проговаривание чего-то, а умолчание о чём-то? То есть, о чём молчит Диктор, когда он о чем-то вещает?

Когда-то людей интересовало содержание мира и человека, сегодня их интересуют только формы. Они коллекционируют города, минуя суть каждого. Ибо погрузившись в суть, ты уже прирастешь к городу. Людей уже не интересует существо ландшафта, они занимаются их коллекционированием. Их уже не интересует сущность храма, его содержание, они интересуются разнообразием их форм, они странствуют по миру, говоря: вон там есть храм необычной формы, съездим, посмотрим. Они не интересуются содержанием феномена женщины, они коллекционируют их формы, формы проявлений их эротизма. И так без конца.

Если посмотреть на течение жизни человечества в его развитии, то оказывается, что оно идет с ускорением, которое всё более уплотняет основные фазы этого развития – от рабовладельческого до капиталистического. Более того, еще до возникновения цивилизации живой мир так же развивался с ускорением, но в более медленном темпе. Причины этого явления до сих пор не установлены. Ниже мы попытаемся это сделать.

Семья, школа, двор, улица – эти пространства слишком задействованы первобытной и родовой матрицами, так что сегодня одним из первых топосов, в котором происходит реализация современной матрицы и, соответственно, накопление субъектного опыта, – это виртуальность, освоение единого информационного пространства, в котором каждый человек представлен и действует как "абстрактный субъект" или существо без тела, пола, имени, семьи, личной истории, социального положения, родины и т.д.

Люди не выносят искренности. Искренность другого существа для человека непереносима. Отчасти поэтому мир утонул вначале в наполовину-искренности, потом – в четверть-искренности, а потом во лжи: почти постоянной и беспробудной. Была бы для человека переносимой искренность человека-ангела? Едва ли. Здесь какие-то фундаментальные препоны. Несовпадения контекстов, когда, скажем, благой порыв кажется другому человеку высокомерием или наглостью или разнузданностью. Утрачена некая таинственная основа для искренности. Это, возможно, и есть одна из сторон бездны "грехопадения".

Антиклерикальные идеи эпохи Просвещения, направленные на борьбу с традиционными религиями, актуализируются в странах, где традиционные верования до сих пор сильны. Одной из таких стран является Индия.

...мудрецы разного рода пытались определить или хотя бы пояснить то, что в реальной жизни появиться никак не может, назвав эту абстракцию счастьем, и продолжают до сих пор это бесплодное занятие, которому народ внимает, без всякого сомнения, не только по глупости, но и потому, что всегда хочет лучшего, чем имеет, двигая тем самым всю цивилизацию вперед, но расстраиваясь до самой смерти отсутствием прихода счастья, однако, утешая себя существованием рая, поскольку должно же быть счастье, хотя бы и за гробом.

С одной стороны, человек, судя по его генезису и структуре, продукт эволюции. С другой стороны, человек явно выпал из обоймы природы, если судить по его вполне осознанным действиям, направленным часто и против природы, и против себя самого. Есть ли в этом существе хоть какой-то смысл или оно фатальный сбой неразумной природы?

Тот, кто служит красоте языка (эффективности его воздействия), конечно, получает все награды и привилегии от дирижеров социальной матрицы. Тем не менее он не сущностен, он с сущим, но не с бытием. Корень бытия в до-словном, в несказáнном и в после-словном. Оно не зависит от аплодисментов или хулы. Служители языка близки не к его истокам, но к его поздней развращенной эстетике.