Рейтинг публикаций

Жук Кафки беззащитен, потому что он не зверь, не насекомое – он лишь данность неуловимости определения человеческого в категориях логики.

Стеновая метель – три раза в неделю. Идешь, перед тобой снег стоит. Сзади, сбоку, везде! Жили в бараке двухэтажном, первый заносило целиком. Чтобы войти – тоннель выкапывали.

Круг – явление сосредоточенной мысли (образ созерцания), прямая – изъявление воли: обращаясь к людям, вращение становится излучением, кольцо дополняется или заменяется световым лучом. Иконопись знает лишь два основных сюжета: богоявление и благовестие: первое сопровождается изображением светозарной мандорлы, второе – божественного луча.

Испортились сигареты юности, которые курились редко, но вдохновенно. Вкус стал совсем другой. И вряд ли это поправимо. Признать и бросить. Но как расстаться с надеждой, что попадется пачка, как тогда?

...человек стоит лишь на пороге осознания самонадувательства и собственного чванства, натянувшего на себя венец природы.

...случайность – это не синоним бытового представления о беспорядке, хаосе, неразберихе, неинформированности (...), а синоним абсолютной уникальности, неповторимости несводимости к более короткой информационной программе.

«Метода» математики, разумеется, не требует себе оправданий: она апробирована в веках и на практике и было бы просто глупо отрицать ее исключительное значение в утилитарных целях человечества. Но и то, что ей должна быть «положена мера», также давно стучится в двери менталитета...

...Маяковский неизменно ориентируется на Евангелие. У него странная, даже непонятная для атеиста ненависть к Творцу вселенной. Ведь если Бога нет, то с кем он сражается? У Маяковского явно есть вера. Антивера.

За дровами в сарай гонять было интересно: надеваешь дедову плащ-палатку огромную, военную ещё, брезентовую, намокшую и тяжелую, сапоги резиновые обязательно на шерстяной носок, на голову – платок шерстяной повяжешь, а сверху – кепку «Речфлот» синюю (были раньше такие, в моем детстве, круто это было неимоверно, здорово и замечательно), и бегом – в сарай за дровами.

Жизнь - не математика, поэтому любой трезвый расчет должен быть немножко не трезвым.

...Все в подлунном мире – равновесие. Было много – стало мало. Было очень много – стало совсем мало. Спираль завершила еще один виток, паровоз дал гудок и сошел с рельсов. Нормально. (...) Конечно, было бы лучше, когда всё было бы наоборот, но такое случается редко. Если вдуматься – никогда. Потому что после того, как было совсем мало, а потом очень много, всё равно, рано или поздно, наступает совсем мало. Или вообще ничего. (...) А самое паскудное во всей этой катавасии, что так называемая жизнь… с мартом, леденцами, прогулами, проулками, простудами, танцульками, юбками и мини юбками, зверинцами и сопливыми детьми не учитывается. Совсем. Проносится со свистом.