Рейтинг публикаций

Да, когда-то были мы // только слитком тишины.

А вон труп лежит - дурак был.

Как любой другой внутренний эмигрант он отвергал все то, что ему навязывалось в качестве новой культуры «хардкора». Отвергал чужеродные книги и бездарное кино, такие же одноразовые, как пластиковые стаканчики и презервативы, разбросанные возле мусорных баков. Он презирал новоязычный жаргон, распространившийся среди сборища тупиц, враждебных ко всему, но более всего враждебных к телу той ни о чем не подозревающей России, которое они насиловали своей разлагающей тупостью.
Возможно, именно такое презрение испытывали белые эмигранты, покидавшие страну, наводненную непонятным большевицким новоязом и разгулом беспризорности, но только теперь бежать было некуда. На этот раз пошлый сарказм и жестокость охватили всю планету, так что эмигрантом на ней сделалось само человечество.

…иезуиты объясняли ему, что цель ордена – поставить под контроль историческое становление общества, человеческого множества, а внешняя цель – распространение католического варианта вероисповедания на возможно большие территории – просто ширма.

...сознание и материя соотносительны, а их нераздельное единство и есть природа, но эта соотносительность касается лишь эмпирического, а не чистого сознания, объект коего есть уже не материя, а чистая воля, почему можно сказать, что наш чистый субъект имеет своим объектом самое себя, из чего как раз и следует указанное выше совпадение противоположностей чистого сознания и чистой воли, именуемою мною духом в его коренном отличии от природы.

«- Здравствуй, Господи, вот и я,
а это – вся жизнь моя».

Муха летает между прутьев решетки, выбирает каких-то пару прутьев и летает между ними. Как будто собачка, наученная садистом-дрессировщиком, петляет между ног с каждым его шагом по арене цирка, муха петляет между двух прутьев решетки

Воскресенье. Утро. Шишка лежал на кровати с открытыми глазами. Ноги его были одеты в валенки. Недавно он спал. Ему снились люди, ему снилось, что он человек.

Не учите меня работать...

Петербургский критик и переводчик Виктор Топоров известен как отчаянный скандалист и задира, разоблачающий нравы литературного истеблишмента. Фишка в том, что с некоторых пор и сам Топоров - часть этой системы.

Прогулка по «метафизическому полю» «Размышлений» Александра Секацкого, в каком бы темпе ни совершалась, оставила меня и без метафизики, и без размышлений.

- В перспективе у вас случайно не намечено монголо-татарскую дань за пятьсот лет собрать? – поинтересовался Семёнов о дальних планах руководителя районного масштаба. После чего вопросы и ответы стали пускаться, как стрелы из лука.