Рейтинг публикаций

Я искал твой глаз, когда ты раскрыла его, и никто не глядел на тебя. \ Я сплел ту тайную нить, \ по которой роса твоей мысли \ скользила в чаши, \ охраняемые изречением, не нашедшем пути ни к чьему сердцу. \\ Так ты вошла в свое имя. \ И когда верной ногой ты идешь к себе, \ на колокольне твоего молчания весело бьют молотки.

Зубы мы после положим на полку, \ только догложем славянскую долю. \ Видишь, как лошадь несёт Святополка \ по голубому полынному полю. \\ Горечь во рту и пыльца на обувке, \ мимо мелькают поля и просторы, \ мимо – обходчики, спящие в будке, \ мимо – перроны, дожди, семафоры. \\ Мимо – созвездий нещедрая горстка \ и сумасшедшего дома палата. \ Мимо Твери, Петербурга, Изборска \ плачь, окаянный, и рыскай, проклятый. \\ Жаркою ночью окошко открыто, \ пахнет сиренью и лужами снизу. \ Лошади скачут, грохочут копыта - \ ночью и днём – по стальному карнизу.

...Воля Божья алогична, ибо не связана законом причинности (известного нам в качестве априорной функции нашего интеллекта)...

Там в ударе июль, и деревья от зноя плешивы, // а верхушки церквей не скромней италийских ротонд. // Ты вернулся туда, где давно за тебя всё решили: // скоро вывезут мебель и, стало быть, грянет ремонт.

Утром я долго смотрел, // как летают синицы…// Нынче я слишком далёк // от сомнений Ньютона. // Физик поставил вопрос // о земном притяжении. // Меня почему-то смешит // вся его неуместность.

ОЯ: "...на днях я решил «разобраться» со своими воззрениями касательно философии религии, написав очередной опус..."

Мышь советского человека всегда живет горой абсолютного и всегда готова, по крайней мере, на словах, принести себя ему в жертву, но и этого ей мало – она, как герой «бесов» Достоевского, требует этой жертвы от каждого, связывает всех кровью, убивает ради тотальности.

С ним было тепло. Просто тепло. Он источал это неведомое и невидимое тепло, которое так редко встречается у мужчин. Не забирал его, требуя внимая, а сиюминутно отдавал. Своим присутствием, силой своей мысли. Это спокойствие, такое странное и незнакомое, сразу передавалось и ей, и она, в лучах этого небывалого тепла, жила и пыталась постигать разворачивающуюся перед ней жизнь, странную и вновь - такую незнакомую. И – да, невыносимую.

В холодильнике сидит фарфоровый чайник и грязно ругается по-болгарски. Теперь мне не добраться до пива. А жаль.

Функция радикального искусства постепенно переходит к каким-то странным организациям, в том числе людям, которые позиционируют себя как верующие...

Почему мои друзья из России не сумели приучить меня пить водку, зато научили пить текилу?