Рейтинг публикаций

Ещё тринадцатый до кожзавода ездил, помнишь? // И газировка в автомате три копейки... // Поддельные костюмы <Адидас> из Польши, // И астрономия в десятом классе - Галилей, Коперник. // За гаражами мы курили <Стюардессу>, // (От <Примы> и <Казбека> воротило), // И торопились распрощаться с детством, // Натягивая на неокрепший Юс презервативы

слова языка // единственного

Пафос христианства – смирение перед жизнью. Это объясняется исторически, поскольку первоначально христиан­ство возникло в Римской империи как религия рабов, религия бесправных, которым ничего, кроме смирения, не остава­лось. Видимо, доктрина христианства исходит из того, что зло, будучи нежизнеспособным, должно уничтожить само себя, а потому со­противляться злу – бессмысленно, надо просто покоряться судьбе и любить друг друга, и тогда, после самоуничтожения зла, оста­нется одно добро. Ильин, по своему темпераменту, принять эту доктрину, конечно же, не мог.

Деятельности любой бюрократии присущ элемент шизоидности (Ж. Делёз, Ф. Гваттари), роль которого при разных ситуациях может усиливаться или ослабевать. Суть этого принципа проявляется в том, что целью существования отдельного элемента системы становится исключительно его собственное воспроизведение. Целое начинает служить части.

...речь идет об активной, сознательной работе с мифами и мифологемами, в опоре, с одной стороны, на так называемое научное знание (...), а с другой – на поэтическое слово, на котором «держатся точки европейского мифа».

Почему именно Африка? Потому, что я посмотрел <Клуб путешественников> про Кению. Меня поразило, что у Кенийцев ноги как у меня.

...как это ни прискорбно – но никакого другого способа обеспечения мира и справедливости, кроме военного, человечество еще не изобрело.

глубокая осень до дна прозрачна \ на такой глубине замки слов пусты \ броди в них смотри как \ мертвые статуи смыслов рассыпаются \ и эха тень убегает

Все знают, что автор нечто скрывает, но немногие догадываются, что автор скрывает самого себя. Секацкий делает вид, что не может молчать, что занят производством смыслов и расширением сознания, однако всего лишь оправдывает нежелание говорить прямо и по существу, придает этому нежеланию лингвистический шарм, превращает размышления в словесную, языковую игру.

Мир хрустальный вдруг разбился

В этом было что-то ребяческое, сидеть в одиночестве, положив ногу на ногу, отпивать маленькими глоточками невкусный по тем временам для меня напиток, вдыхать морской воздух, улыбаться бармену.