Рейтинг публикаций

Дело в простом. Группа находится в постоянном состоянии на грани жизни и смерти. Это мобилизует и стимулирует каждого в совершенствовании навыков выживания. К сожалению большинство инструкторов привыкли к размеренности и застыли в своём развитии. Нам такой поблажки нет. Да и в бою нет времени на выкрутасы, которым обычно обучают… Победить врага надо за секунды. Ну не вам мне рассказывать, сами знаете…

Как живу? Дышу. Пишу. \ Бога планами смешу. \ Доверяю не рутине, \ а стиху и миражу. \\ Лишь себе и швец, и жнец, \ на дуде своей игрец, \ словно та Шахерезада, \ отдаляя свой конец. \\ Жизнь моя, не обессудь, \ дай в твою проникнуть суть, \ по твоим углам, сусекам \ поскрести ещё чуть-чуть. \\ Всё моё, и снег, и зной, \ всё, что было — стало мной, \ только в губы не попала \ капля сладости земной.

O моей любви к магазинчику все родные знали. Однажды я сказала дочери, что сегодня в музей собираюсь, она мне ответила:
– В какой? В свой музей бракодела?

«…Немецкая жизнь — пишет он, - это прежде всего чудовищная зашоренность и пошлость. Постепенная сдача всех позиций. Отказ от мечты. Превращение в колесико или винтик. В шестеренку. Отступление и отупение. Капитуляция советского космизма неандертальцев. Железобетонный разврат. Под горячей юбкой тети Эльзы. Прогулки внутри паровой машины. Ползание по терке. И эту терку приходится еще и хвалить! Не будешь хвалить — получишь: «Зачем же вы тут живете, если вам у нас не нравится?»

Яник идёт к скамеечке под старой яблоней, замирает, долго стоит, точно болотная серая цапля, садится, кладёт на плечо скрипку, гладит её небритой щекой и так же нежно ласкает смычком. Звуки дрожат осиновым листом, отрываются, кружа, летят в неизвестность.
Заслышав, мама бросает все дела, укладывает модно волосы, надевает маркизетовое платье, обувает румынки, в ридикюль кладёт трофейный веер, себя и дамский платочек, отороченный кружевом, одаривает «Красной Москвой».

Можно знать все тайны мира, иметь дар пророчества, но это ничто в сравнении с даром любви...

"Здесь столько горя, что оно ничтожно…"

Ежегодно 28 февраля отмечается Всемирный день Калевалы, посвященный карело-финской эпической поэме «Калевала». Поэма была создана талантливым ученым-лингвистом Элиасом Лённротом (1802–1884) на основе старинных рун, которые собирал на протяжении многих лет. Свою первую этнографическую экспедицию ученый совершил летом 1828 года на русский остров Валаам. Об этом путешествии петербургский поэт Евгений Валентинович Лукин написал балладу «Завет блаженного Магнуса», которую опубликовал в своем сборнике «Мир Калевалы».

Понемногу для меня начинало проясняться, зачем же нужна именно очная адъюнктура и именно в научном центре, каким, несомненно, являлась наша столица. Это вовсе не книги и статьи. И книги, и статьи были доступны в любой научно-технической библиотеке по всей стране. Главная ценность очной адъюнктуры была в личных контактах со специалистами в ведущих научно-исследовательских и проектных организациях страны.

...в литературе, как и в музыке (а к музыке Наталья имеет самое непосредственное отношение) важен камертон, по сердечному ритму которого другие литераторы сверяют и свое дыхание.
Новая книга Натальи Рубановой «Русский диссонанс» и есть такой камертон...

Я вдруг понял парадоксальную вещь: русский человек вполне обойдется и без языка вообще. Русский поэт? Он не нуждается в "аудитории", и любые формы социальных захватов ему отвратительны. Существо русской поэзии, русского логоса – "тайная свобода", то есть тайное безмолвие. Таково моё личное ощущение, которое с растет с прожитыми годами.

...«суть судьбы в том, чтобы принять самый … «бессмысленный» мир», так как, «выбрав жизнь, мы должны принять и судьбу этого мира».